О том, что хочет ребенка, Маруся, как ни странно, заговорила раньше, чем я мог ожидать. Окончила универ, влилась в коллектив «СтройГрада»… Думал, долго будет бежать по лестнице вверх. А она через год выдала: «Давай попробуем».

Я, конечно же, знатно обрадовался, но должен признать и то, что поджилки тряслись. Первый незащищенный секс, как и наш самый первый, по сей день помню. Так нервничал, что кончил раньше Машки. Отполз к подножью кровати, чтобы отдышаться. А она вдруг ноги вверх вытянула – вид тот еще.

– Что ты делаешь? – спросил тогда севшим голосом. – Я тебя и без этого… Сейчас…

– Да это не для тебя, – расхохоталась святоша.

– Для кого же? – тупил конкретно.

Вместе со спермой мозги вытекли.

– Это увеличивает шансы, понимаешь? – Что я должен понимать? Даже лицо ее не вижу, только… – Черт, она все равно вытекает… – Именно. – Нужно, чтобы побольше осталось…

– Ну… – вдохнул с трудом. – Все точно не вытечет. В прошлый раз хватило того, что даже не попадало внутрь, – не хотел вспоминать, но это казалось уместным. – Прекращай, – наваливаясь, развел ее ноги в стороны. – Лучше давай продолжим…

Предполагал, что процесс планирования хоть как-то затянется. Под конец первого месяца кайф поймал. Маруся прекратила экспериментировать с интернет-советами, все ограничения были сняты, мы просто наслаждались и… вместе охренели, когда святошин цикл оборвался. Или растянулся… Не знаю, как правильно. В общем, тест показал две полоски, потом посредством анализа крови подтвердилось и врачом. Но я поверил только на УЗИ.

Грудь дробью разбило. Тогда впервые понял, что, оказывается, у счастья пределов нет. Мы никогда не узнаем, на какую широту оно способно раскинуться. Лишь испытав, чертим новые насечки – граница пройдена. А дальше ведь столько всего…

Старались нормально жить, не нагнетать, наслаждаться этим важным периодом, но все девять месяцев не теряли бдительности. Машкина гинеколог быстро привыкла к ночным звонкам и срочным консультациям. К экватору шутила, что готова к нам переехать на полное содержание. Мы заверили, что не против, дом большой.

Кроме того, родня помогала сбавить напряжение. Ни одно утро не начиналось без звонка от папы Тита. Не знаю, как врач, вот он точно бы, предложи мы, переметнулся бы к нам жить. Машку его специфический юмор и неудобные вопросы только веселили.

– Папа справляется относительно твоего самочувствия, – выдала она как-то с хохотом.

– В каком смысле?

– Типа, ты звуки ночью странные издавал, и он… Он решил, что у тебя несварение желудка… Он, мол, после суши всю ночь промаялся…

– Больше мы с ночевкой у них не остаемся.

– О Боже… Твою мать… Блядь… Свят-свят Маруся… – хватаясь за живот, пародировала мой голос, пока я пытался серьезно разозлиться. – Я сказала, что дала тебе волшебную таблетку…

– Если уж на то пошло, я сам ее взял… Твою таблетку…

В конце концов, мы сами верили, что заслуживаем счастья, что все сделали правильно, и что все у нас получится.

Трудно назвать совпадением то, что сын родился аккурат в ночь нашего с Марусей двадцатипятилетия. А если и называть это совпадением, то самым потрясающим. Предполагаемую дату родов Машка переходила на неделю, по этому поводу уже не на шутку беспокоилась. Я и сам, конечно, на нервах эти дни прожил. Юморил только ради Маруси.