Хамза снова услышал стук, донесшийся из-за этой двери. И на сей раз это был не только стук. Писк. Всхлип. Поскуливание раненого животного.

Или испуганного ребенка.

Неуверенность, сковывавшая тело Хамзы, мгновенно испарилась, и он с кристальной ясностью понял, что ему надлежит сделать.

В три широких скрипучих шага констебль достиг двери и распахнул ее.

Он не увидел, что это за помещение. Или увидел не сразу. Все, что заметил Хамза, – это стул, веревки и широко распахнутые глаза мальчика, чье лицо до этого встречалось ему только на фотографиях.

– Коннор? – выдохнул Хамза. – Коннор! Все в порядке, я из полиции, понимаешь? Я пришел спасти тебя.

Привязанный к стулу, Коннор Рейд отчаянно мычал что-то сквозь кляп. Он дергал босой ногой, колотил пятками по сгнившему ковру, извивался и вздрагивал в панике.

– Ш-ш-ш, все хорошо, все в порядке, – успокаивал его Хамза. – Я вытащу тебя отсюда. Отвезу тебя домой.

Он сделал шаг к стулу. Половицы скрипнули. Дважды.

За его спиной раздался голос. Нет, не голос.

Шепот.

– Гадкий, гадкий человек, – произнес этот шепот.

А потом, прежде чем Хамза успел повернуться, что-то холодное и острое погрузилось в его спину, и мир рассыпался на осколки боли.

Логан стоял у кухонного окна, прихлебывая чай из выщербленной кружки и любуясь пейзажем. Окно выходило прямиком на Бен-Невис, и заснеженный пик горы был озарен светом позднего утра.

Джек никогда не увлекался альпинизмом, но сейчас гора – «Бен», как ее называли местные, – так и манила совершить восхождение.

Ну, почти.

Неподалеку от дома прогромыхал поезд. Логан знал, что по этому маршруту курсируют, в числе прочего, паровозные составы. Часть пути по направлению к Гленфиннану снимали в фильмах про Гарри Поттера, и летом всю округу наводняли фанаты, пытавшиеся сфотографировать этот поезд или платившие бешеные деньги за то, чтобы прокатиться на нем.

Но сейчас мимо ехал просто обычный старый дизель, заставляя вибрировать немытые тарелки в раковине. «Наверное, направляется в Глазго», – подумал Логан, отчасти желая сейчас оказаться в этом поезде. При этом он, однако, с интересом отметил, что часть его души, желавшая укатить в Глазго, была не так велика, как ему казалось.

Он отвернулся от окна. Харрис, сидевший за кухонным столом, немедленно повернул голову, пытаясь не выдать, что до сих пор пристально рассматривает детектива. Логан слышал, как в гостиной Шинейд говорит по телефону, объясняя ситуацию школьному начальству. Судя по тому, что доносилось до слуха Логана, она умолчала о том, что мальчик подобрал мертвого кота. И старший инспектор не мог винить ее за это.

– Как ты, малыш? – спросил он.

Харрис выглядел слишком юным для своего возраста. По крайней мере, внешне. Если не заглядывать ему в глаза. А если заглянуть поглубже, он был стар. Старше своей сестры. Старше, быть может, чем сам Логан.

Харрис пожал плечами.

– Ясно. Привык к этому. Когда доживешь до моих лет, это, скорее всего, станет привычкой, – сказал Джек. – По сути… – Он тоже пожал плечами. – Когда ты старше сорока, то привычка – это хорошее дело. Наслаждайся тем, что у тебя есть… – Он повторил свой жест. – Пока оно есть.