— Это тебе, — подвинул он мне одно. — Ешь, не бойся. Тебе не повредит. Уже. — И засмеялся.

Я с трудом проглотила последний кусок сэндвича. А парень ел пирожное и смотрел на меня глазами-колючками. Как я сразу не заметила? От этого взгляда хотелось застрелиться. В сочетании с детским лицом эти глазки внушали тихий ужас. Как пиранья. Маленькая такая рыбка, а пасть откроет — а там одни зубы. Пирожное я доела. Парень подвинул мне мороженое.

— Ешь.

Он никуда не торопился, я тоже. Вскоре и мороженое кончилось. Парень встал.

— Пойдем.

— Подожди, — я засмеялась, — у тебя лицо в креме.

Я взяла салфетку и потянулась к его лицу. От изумления он сел и пару раз моргнул.

— У тебя тоже, — показал он на мой нос.

— Да? — всполошилась я и достала пудреницу.

Старательно оттерев крем, я напудрилась и подкрасила губы.

— Ну как? — я кокетливо улыбнулась.

— Неплохо, — одобрил парень. — Для морга сойдет. Пойдем.

Чувствуя, как сердце медленно опускается куда-то в область пяток, я пошла за ним. Очень мне не понравилось упоминание о морге. На улице он подхватил меня под руку, и мы неторопливо пошли по тротуару.

— Садись, — распахнул он дверь черной невзрачной машины неопределенной марки.

Я замешкалась. Как-то автомобиль-развалюха не вязался в моем представлении с криминальными структурами. Совсем не уважают, что ли? Или я такой незначительный персонаж, что можно и недоростка на ржавом корыте за мной послать? Сильные пальцы больно сжали левый локоть и подтолкнули внутрь. Я охнула, успев напоследок оглянуться в ожидании Толика. Но чуда не произошло.

— Куда едем? — для порядка спросила я, не надеясь, впрочем, на ответ и не ошиблась.

— Пристегнись, — бросил он.

— Уже, — похлопала я по ремню. — Я всегда пристегиваюсь. Люблю чувствовать себя в безопасности, знаешь ли.

От страха, все возрастающего, у меня начался словесный понос, как говорит Вилька. Я молола всякую ерунду. А парень делал совершенно странные вещи: перестраивался из ряда в ряд, петлял по улицам, и вообще, нарушал все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения. От хвоста уходит, догадалась я. Значит, он есть, хвост этот? У меня зазвонил телефон, я потянулась рукой к карману, но парень отрицательно помотал головой. Ослушаться я не посмела. Хотя я и так знала, кто звонит. Под мелодию «Черного бумера» у меня был забит Толик. Что ж, я попыталась расслабиться и следить за дорогой, но от этих петляний у меня немного съехала крыша. Под конец я, вообще, перестала ориентироваться, так что, когда мы, все-таки приехали, я имела довольно смутное представление о том, где нахожусь.

Парень выдернул меня из машины и подвел к стальным дверям в глухой стене достаточно большого двора-колодца. С боку висела некая табличка, но я не успела ее разглядеть, успев только удивиться, что на гладкой поверхности нет ручки, глазка и даже отверстия для ключа. Раздался зуммер, и дверь бесшумно открылась. Мы прошли в широкий пустой коридор с несколькими дверями по сторонам. Остановившись возле одной, коротко стукнув, злючка-колючка распахнул дверь: — Привел, — сказал он, втолкнул меня внутрь и испарился.