– Что там? – испуганно спросила я – ведь не могут вещи издавать такой ужасный звук.

– Не твое дело, Марго, – усмехнулся он, ногой заталкивая сумку под стоящий рядом стул.

– Проходи…

Я отошла и прислонилась к косяку двери, ведущей в большую комнату, стояла и смотрела, как он снимает пальто, стряхивая влагу, как вешает его на плечики, как сбрасывает туфли и привычно, как у себя дома, сует ноги в тапки. Я впитывала каждый жест, каждое движение, каждый его взгляд. Он здесь… со мной ничего не случится, пока он здесь.

– Свари кофе.

Я послушно двинулась в кухню, он пошел следом и, к моему удивлению, сел на то самое место, которое облюбовала для себя в свой самый первый приезд ко мне Мэри.

– Что – она тут любит сидеть? – усмехнулся он, заметив мой взгляд.

– Да…

– Ну, это неудивительно – кошки всегда к батарее жмутся.

Он закурил, легким щелчком отбросил зажигалку, а я подумала, что Мэри вряд ли кошка – скорее маленькая собачка вроде тех, что сейчас любят таскать с собой всюду светские девушки. Маленькая, рыжая собачка, отчаянно лающая тонким голоском при приближении кого бы то ни было к ее хозяйке. А вот Алексу она напоминала кошку, надо же…

– Скучаешь? – словно поймав мои мысли, спросил Алекс.

– Очень. Мне совсем одиноко, пусто. Раньше я хотя бы могла позвонить, написать, а теперь… скажи, она у тебя?

Он загадочно улыбнулся, но не ответил.

– Где этот?

– Кто? – не сразу поняла я и только потом вспомнила, что Алекс никогда не звал Рому ни по имени, ни словами «муж» или «супруг». Он не воспринимал его никак, и был он для него – никто. – Я его выгнала.

Брови Алекса поползли вверх, он какое-то время смотрел на меня, не моргая, потом вдруг расхохотался:

– Однако, Марго…

– Что? – Я наливала кофе в большую фарфоровую чашку, мимоходом отметив про себя, что почему-то взяла именно эту – из нее любила пить Мэри.

– Вот уж не думал, что когда-нибудь дозреешь и сделаешь это. Сколько можно жить с грудным ребенком вместо мужа?

– Не говори так.

Мне всегда было неприятно, когда Алекс начинал комментировать мой выбор и манеру общения с мужем. Какое его дело, в конце концов! Даже сейчас, когда я уже искренне считала Рому своим прошлым, мне стало обидно. Не все такие, как он, – уверенные в себе, успешные и самодостаточные.

– Не злись, Марго. Посиди со мной, что ты встала, будто ищешь, куда убежать?

Я присела на краешек стула, подперла рукой голову и уставилась на него, забывшись. Он терпел недолго:

– Ну?!

– Да, прости, забыла…

Не знаю, как так, но Алекс терпеть не мог, чтобы на него смотрели в упор, страшно злился, выходил из себя, и я быстро усвоила это нехитрое правило. Интересно, он и Мэри так дрессирует? Той, если что не нравится, – упрется в лицо глазами и будет «переглядывать», до слез. Со мной часто так делала…

– Ты постоянно о ней думаешь? – делая глоток, вскользь бросил Алекс, и я в очередной раз удивилась – неужели на самом деле умеет мысли читать? Я ведь ничего не сказала.

– Постоянно. У меня такое чувство, что я лишилась чего-то важного в жизни. Мне очень плохо.

– Поверь – ей еще хуже.

Эта фраза застала меня врасплох. Что значит – ей еще хуже? Он имел в виду, что Мэри скучает? Или что-то другое – судя по тону?