– Не тронь, - сказал он Бредихину. - Он нам живой нужен.

– Допрашивать бесполезно, - сообщил Матвей. - После твоей руки, Николашка, хорошо коли через месяц скажет «мама». А грамоте он, судя по рылу, не обучен.

– Вот черт… - Архаров искренне расстроился. - Матвей! Кто там в кустах охает?

И сам же пошел смотреть, раздвигая ветки обнаженной шпагой.

Отыскал он там одного из дворцовых истопников - парень преследовал грабителей и напоролся на нож.

Оставив с ним Матвея, снабженного пистолетом, Архаров и Бредихин сели на коней, поскакали ко дворцу. Там обнаружили Орлова в узорчатом шлафроке, командующего тушением пожара; обнаружили Волкова, также в шлафроке на меху, сильно перепуганного; обнаружили раненых - тех, кого удалось вытащить из огня, и тех, кто схватился с поджигателями, тут же кинувшимися на добычу. Пострадало несколько измайловцев, пострадали обозные мужики, оборонявшие провиант. Там уже суетились доктора, которых, как выяснилось, с немалым трудом удалось вывести из горящего дворца.

Близко к зданию подходить уже не решались - такой от него шел жар. Коли кто погиб - это обнаружится пару дней спустя, когда уже можно будет разгрести пепелище…

Афанасий Федотов с большими узлами сидел в парке, в беседке, и глядел, как орловская экспедиция осваивается в положении погорельцев. Тех из докторов, кто еще не получил назначения в лечебницы и бараки, до утра размещали в солдатских палатках. Удалось спасти кое-что из мебели. И парк, озаренный пожаром, выглядел диковинно - в траве стояли кресла, диваны, тут же лежало офицерское имущество, тут же валялись канделябры.

Матвей искал преображенцев, чтобы убедиться - со своими все в порядке. В конце концов устал и уселся на ступенях ведущей в беседку лесенки. До зари оставалось недолго…

Архаров, чей конь был привязан к балясине этой же лесенки, подошел вместе с денщиком Фомкой, успевшим спасти его собственность - постель, баулы, посуду.

– Посмотри моего дуралея, - сказал он Матвею. - В самое пламя лазил, я думал - он только волосы опалил, так и ушам досталось.

И повернулся к дяде Афанасию.

Тот выдержал тяжелый взгляд совершенно безмятежно.

– Дырок бы в ограде не было - и не подожгли бы, - сказал ему Архаров.

– Не то диво, что дворец сгорел, - отвечал старенький смотритель, - а то было бы диво, кабы он не сгорел!

– Что так? - спросил Архаров.

– Так он на моем веку уж трижды дотла сгорал. Вскоре после того, как государыня Елизавета Петровна на престол взошли - это раз. Потом при ней - после того, как здесь государыня Екатерина Алексеевна с покойным государем обручиться изволили. Потом, чуть только отстроили, опять заполыхало.

– Полагаешь, дядя, этому дворцу на роду написано гореть? - спросил Матвей. - Фомка, нагни башку. А что? Я в сие охотно поверю. Вот пример явления, именуемого мистикой.

– Ты верь хоть в турусы на колесах, а я своей рукой поджигателя благословил, - буркнул Архаров. - Велел ребятам его отыскать - да он удрал. Пусть теперь сам, как знает, харю лечит. Это Москва нас выживает. Охота ей жить хоть в чуме, да по-своему! Ты еще скажи - по звездам прочитал… Ладно! Сочтемся…