– Замечательно, – с восторгом воскликнул Даспри, – все устраивается великолепно. Остается лишь завершить дело, приятель. Бумаги с тобой?

– Вот они все.

Даспри проверил их, внимательно осмотрел и положил в карман.

– Прекрасно, ты сдержал слово.

– Но…

– Что «но»?

– А два чека?. Деньги?..

– Ну и наглец же ты, дружище. Подумать только, он еще чего-то требует!

– Я требую то, что мне положено.

– Неужели тебе что-то должны за бумаги, которые ты украл?

Но Варен, видно, уже не отвечал за себя. Он дрожал от злости, глаза его налились кровью.

– Деньги… двадцать тысяч… – пробормотал он.

– Ни за что… я сам знаю, куда их употребить.

– Деньги!

– Ну хватит, будь благоразумным и оставь-ка свой нож в покое!

Даспри схватил его за руку с такой силой, что Варен взвыл от боли.

– Иди прочь, приятель, – продолжил Даспри, – свежий воздух сейчас полезен тебе. А может, тебя проводить? Мы пойдем через пустырь, и я покажу тебе груду камней, под которой…

– Это ложь! Ложь!

– Нет, это правда. Ведь маленькая железная пластина с семью красными дырочками именно оттуда. Луи Лакомб с ней никогда не расставался, как ты помнишь. Вы с братом закопали ее вместе с трупом… и другими предметами, которые наверняка чрезвычайно заинтересуют полицию.

Варен закрыл лицо яростно сжатыми кулаками. Затем сказал:

– Что ж, меня здорово облапошили… Оставим это.

Только скажите… одно слово, я хочу знать…

– Была ли в тайнике… в том, что побольше, шкатулка?

– Была.

– Когда вы пришли сюда ночью с 22 на 23 июня, она еще находилась там?

– Да.

– И в ней лежало?.

– Все, что спрятали туда братья Варен, – очень симпатичная коллекция драгоценностей, бриллиантов и жемчуга, которые упомянутые братья ухитрились стянуть отовсюду, где можно.

– И вы их забрали!

– Конечно! Поставь себя на мое место.

– Значит… мой брат покончил с собой, обнаружив, что шкатулка пропала?

– Возможно. Исчезновения вашей переписки с майором

Лебеном было бы недостаточно. Но пропажа шкатулки…

Больше ничего не хочешь у меня узнать?

– Еще одно: ваше имя.

– Ты произнес это так, будто намерен взять реванш.

– Еще бы! Счастье изменчиво. Сегодня вы победили.

Завтра…

– Ты?

– Я очень рассчитываю на это. Ваше имя!

– Арсен Люпен.

– Арсен Люпен!

Варена будто обухом огрели, и он зашатался. Судя по всему, эти два слова лишали его всякой надежды.

Даспри расхохотался:

– Вот те на! Неужели ты допускаешь, что такое красивое дельце мог обстряпать какой-нибудь Дюран или Дюпон? Брось, пожалуйста, для этого нужен по меньшей мере

Арсен Люпен. А теперь, когда ты все знаешь, малыш, иди, готовься к реваншу. Арсен Люпен ждет тебя.

И он без дальнейших разговоров вытолкал его на улицу.

– Даспри, Даспри! – позвал я, невольно произнеся то имя, к которому привык, и отодвинул бархатную портьеру.

Он бросился ко мне.

– Что? Что случилось?

– Мадам Андерматт плохо.

Он засуетился, дал ей понюхать соль и, хлопоча вокруг нее, расспрашивал меня:

– Ну что же все-таки произошло?

– Письма, – ответил я, – письма Луи Лакомба, переданные вами ее мужу!

Он стукнул себя по лбу.

– Она подумала, что я это сделал… Ну конечно, она и в самом деле могла так подумать. Какой же я дурак!