Возможно, деревня станет решением всех наших проблем. Возможно, все это сантименты, но Алби будет полезно узнать, что, кроме сорок и голубей, есть и другие виды птиц. Когда моя мать в детстве водила меня на прогулки, она обычно перечисляла мне названия трав, цветов, деревьев и птиц, попадавшихся нам на пути: Quercus robur — дуб, Troglodytes troglodytes — крапивник. С этими прогулками связаны мои самые теплые воспоминания о ней, и даже сейчас, если меня случайно спросят, я смогу вспомнить латинское название большинства распространенных в Англии птиц. Но знания Алби о природе основаны на экскурсиях на городскую ферму, а о смене сезонов он судит по работе центрального отопления. Возможно, жизнь в деревне сделает его менее угрюмым и замкнутым и он перестанет на меня обижаться. Я представил, как он лихо катит на велосипеде с рыболовным сачком и справочником юного натуралиста, разрумянившийся, всклокоченный, а затем возвращается уже в сумерках, с банкой, набитой колюшкой, на руле, ведь именно о таком детстве я когда-то мечтал. Начинающий биолог; еще не естественные науки, но уже хорошее начало.

А вот представить Конни за пределами Лондона было куда труднее. Она родилась здесь, училась и работала здесь. Здесь мы встретились и влюбились друг в друга, здесь растили Алби. Лондон выматывал и сводил меня с ума, но у Конни все было связано с этим городом: пабы, бары и рестораны, фойе театров, городские парки, верхние этажи двухэтажных автобусов номер 22, номер 55 и номер 38. Не то чтобы она не любила деревню, но даже в корнуоллских пещерах или на йоркширской вересковой пустоши она, казалось, была готова поднять руку, чтобы поймать такси.

— Ну, что скажешь? — спросила Конни.

— Прости, но я как раз пытаюсь представить тебя в поле промозглым февральским днем.

— Угу, я тоже. — Она закрыла глаза. — Довольно сложно, да?

— А как насчет твоей работы?

— Что ж, поменяемся местами. Теперь я буду ездить на работу из пригорода. Если понадобится, заночую у Фрэн. Как-нибудь разберемся. Самое главное сейчас — понять, станешь ли ты счастливее? — И, не дождавшись моего ответа, Конни продолжила: — Мне кажется, да. Я хочу сказать, да, счастливее или хотя бы не таким измученным. А если тебе будет лучше, то и нам тоже. В отдаленной перспективе. — (Алби беспокойно заворочался во сне и прижался к своей маме.) — Я бы хотела, чтобы ты снова был счастлив. А если это означает другую жизнь в другом городе… деревне…

— Ладно. Давай подумаем.

— Хорошо. — Она закрыла глаза.

— Я люблю тебя, Конни. И ты это знаешь.

— Знаю. Счастливого Рождества, дорогой.

— И тебе счастливого Рождества.

Мадрид в августе: зной и пылюга. Когда в полдень я летел над равнинами Центральной Испании и смотрел из иллюминатора вниз, то море, похоже, еще никогда не было так далеко от меня.

На фоне неразберихи последних нескольких дней путешествие в Испанию протекало на удивление гладко: поезд в 07:32 из Сиены доставил меня во Флоренцию меньше чем за девяносто минут; медленная, но приятная поездка мимо бескрайних виноградников и