— Вы говорите о террористах, по крайней мере русских террористах XIX века, как мне кажется, с некоторой симпатией. Но все-таки это быт люди, готовые пойти на убийство других людей не на войне, в мирное время. И потом, от не могли не понимать, что посылают своих товарищей на верную смерть, что в каждом случае возможна гибель и ни в чем не повинных обывателей, которые случайно окажутся рядом. Ничего себе —убивать представителей того самого народа, ради освобождения которого они и затевали все это безумие...
— Террористы были очень разными людьми, и отношусь я к ним очень по-разному. Был Нечаев...
— Ну. этот - просто темная личность, шантажист. Кажется, ему нужна была только власть над другими людьми, власть во что бы тс ни стало и любыми средствами. А на социалистические идеи ему, на самом деле, было, по-моему, глубоко наплевать...
— Не скажите... Конечно, это был человек, мягко говоря, неприятный, конечно, он шел на шантаж, создавал видимость организации, но я совсем не уверен, что все это делалось из корыстных соображений, из чистого стремления к личной власти. Он совсем не был чужд социалистических идей, он много читал, и сохранились его заметки по поводу трудов классиков научного социализма. Разумеется, неразборчивость в средствах сделала его фигурой вполне одиозной, но, обратите внимание, русские народники высшего, так сказать, эшелона, с которыми он встречался за границей, прекрасно поняли его сущность, знали ему цену и все же считали возможным и полезным использовать его во имя дела.
— Что, кстати говоря, совсем не красит и самих классиков.
— Да, но были и террористы совсем иного типа, классический тип террориста-народовольца совсем другой. Кстати, классический тип сложился уже после Нечаева. Это в основном дворяне, люди с высоким чувством долга, с чувством вины перед собственным народом, который, сам оставаясь в бедности и темноте, своим трудом оплатил их образование, их состояние, саму их способность читать, думать, заниматься интеллектуальным трудом, доставляющим наслаждение. Они «платили по счетам».
— Своеобразный способ... А что, заповедь «не убий» была ими отменена в борьбе за светлое будущее народа?
— Попробуйте понять их психологию. Прежде чем решиться на это, человек должен был перешагнуть через два порога. Порог первый — жертва собой, своей собственной жизнью во имя высокой цели. Они входили в организацию, отказываясь от родителей, жены (если только она не становилась «товарищем по борьбе»), детей. Отказывались от профессии, в которой они могли бы сделать прекрасную карьеру. От славы, к которой, возможно, они были близки. От простых удовольствий мирной жизни. И все это — во имя организации, созданной для благого дела. Это прекрасно описал Тургенев в одном из своих стихотворений в прозе. Оно так и называется: «Порог (Сон)». Если позволите, я вам его напомню.
«Я вижу громадное здание.
В передней стене узкая дверь раскрыта настежь; за дверью — угрюмая мгла. Перед высоким порогом стоит девушка... Русская девушка.
Морозом дышит та непроглядная мгла; и вместе с леденящей струей выносится из глубины медлительный, глухой голос.