Вот только наглядная агитация размещалась здесь уже давненько (кто-то говорил, что это расходы на позапрошлый год), а потому изрядно пострадала от времени и дождей со снегопадами – краска выцвела, там и сям облупилась. В центре Аюкана и на главных улицах в преддверии круглого юбилея Великого Октября, до которого еще шагать и шагать, уже заменили на новехонькие все лозунги, транспаранты и портреты, а здесь, на окраине, этим явно собрались заниматься в последнюю очередь.

На галерею Митя вошел следом за Юлькой не без любопытства. Представшая его взору картина ничем не отличалась от его посиделок в восьмом классе и летом после окончания такового: два чистеньких мальчика, одетых по моде, один с гитарой, две девочки в мини-юбках и легких осенних куртках. Гитара замолчала, Юльку приветствовали радостно, как свою, а на него уставились с выжидательным легоньким удивлением.

Юлька сразу же стала их знакомить. Имена, самые обыкновенные, Митя запоминать не стал: не собирался ни с мальчиками тесно общаться, ни с девочками дружить. Сам он представился солидно:

– Дмитрий Иваныч.

Ситуацию просек моментально: молодое поколение планировало вечерний отдых по полной программе (исключая, надо полагать, тот вид спорта, что у людей постарше, вырожденцев, именовался «вольной борьбой в койке»). На скамейке между девочкой и мальчиком стояла белая пластмассовая кружечка, лежали конфеты, а под скамейкой стояла бутылка болгарского красного сухача – нетронутая, с пробкой в горлышке, только покрышка из гибкой пластмассы снята. Ага, вон она, тут же под скамейкой валяется.

– Так, – сказал Митя. – Употребление спиртных напитков несовершеннолетними…

Как они спиртной напиток раздобыли, ребуса не представляло: один из шманков на свои годы и выглядит, а вот второй смотрится постарше, вполне может и в кино пройти на фильм «Детям до шестнадцати», и продавщице в винном отделе сказать, что у него уже паспорт есть, только он его дома забыл – кто с собой паспорт таскает? Даже если продавщица что-то заподозрит, вино отпустит – ей план выполнять надо. Они в восьмом классе так и поступали: когда наступал момент, стихотворно именуемый «Не послать ли нам гонца за бутылочкой винца?», в ларь отправляли того, кто старше всех выглядел.

– Да ладно, я не участковый, – сказал Митя с ухмылочкой. – А что ж пузырь не раскупорили?

Мальчик с гитарой растерянно пожал плечами:

– Я ж не знал, что там пробка. Как ее достать, непонятно. Не пойдешь же домой за штопором, предки возникнут…

Детский сад, точно, подумал Митя. Впервые в жизни столкнулись с болгарским вином, у которого пробку под покрышкой не видно. И как поступить без штопора, понятия не имеют.

– Предки – это такой народ… – понимающе кивнул он. – Глухие к нуждам подрастающего поколения… А без штопора никак?

– А как?

– Учитесь, пока я жив, – наставительно сказал Митя. – Ну-ка…

Он взял бутылку, присмотрелся, достал из внутреннего кармана куртки блокнот в твердом переплете и шариковую ручку, как раз в расчете на такие вот случаи игравшую роль орудия двойного назначения: не те, что развинчиваются пополам и ломаются частенько, а длинная, сплошь из твердой пластмассы, только заверточка на конце, небольшенькая, изрядное насилие выдержит.