– Ну и на чем тебе ту расписку писать? – наконец произнес Еремей.

– Лука, – повысив голос, позвал Михаил.

– Здесь я, – отозвался десятник.

– Что там гости?

– Спят как младенцы.

– Это хорошо. Принеси ящик с принадлежностями.

– Слушаюсь.

Внутри принесенного походного гарнитура находились все имеющиеся на сегодняшний день писчие принадлежности. Восковые таблички, пергамент, бумага, береста, чернила, перья, песочница и стилус. На выбор. Правда, воск под это дело не годился категорически. Его можно использовать только как черновик и не более. Здесь же вопрос серьезный.

Еремей хмыкнул и указал на пергамент, несмотря на редкость бумаги, самый дорогой материал для письма. Он, конечно, известен куда раньше. Зато его можно использовать неоднократно, выбеливая написанное. А потому и цена на него выше. Ну а местные ревностно следят за тем, чтобы и выглядеть соответственно, и чтобы корреспонденция была написана на достойном носителе. Кто сказал, что понты родились на Кавказе.

– Анисью с собой забери, – закончив писать, произнес Еремей.

– И в мыслях не держал оставлять тут, – пожав плечами, произнес Михаил.

– Вот и ладно. Мне она тут тоже без надобности. Если только прирезать. Ну, чего глядишь? После смерти Евгении пропала, а тут вдруг появилась. Думаешь, минует пыточную?

– Я так и подумал, – кивая, произнес Романов.

Забрать ее и дать защиту он собирался в любом случае. Причем не просто так, а обеспечит безбедную жизнь. Конечно, размахивать, как транспарантом, не станет. Это лишнее. Но кому надо, будет знать, что он своих не бросает.

– Мой хан. – Воин, вошедший в юрту, замер на пороге, склонив голову и прижав руку к груди.

– Проходи, Метигай. Что-то случилось? Отчего ты прискакал в стойбище с дальнего пастбища? – поинтересовался Кучуккан.

– У Лошадиного ручья стоит отряд половцев во главе с великим ханом Шаруканом.

– Что?

От расслабленной позы возлегающего на подушках хана не осталось и следа. Он подался вперед, словно насторожившийся зверь. Русич, конечно, обещал ему помощь. Но до него сейчас далеко, а один из опаснейших половецких ханов стоит под его стойбищем. Интересно, а откуда он прознал, что Кучуккан теперь не является его данником. Он ему эту весть не отправлял. Михаил также обещал не распространяться.

Вот заявятся по осени за данью, тогда и узнают. Это время не очень-то подходит для войны в степи. Повадки русича, обосновавшегося на реке, известны всем. Он с готовностью пускает огненные палы по пастбищам, выжигая траву и оставляя обширные стада без корма.

Именно из-за этого кочевники все серьезнее смотрят на вопрос заготовки кормов на зиму. С каждым годом появляются новые постоянные поселения, где обосновываются невольники и скирдуется сено.

А там придет зима, время, когда кочевники стараются не ходить в набеги. Зато русичей снега не останавливают, и Михаил обещал удивить половцев настолько, чтобы они позабыли о своих данниках. А слов на ветер он не бросал. Одна беда – Шарукан узнал о сговоре слишком рано.

– Сколько их? – поинтересовался хан.

– Сотня воинов.

– Только сотня? – удивился Кучуккан.