— Совершенно верно. Но чего же вы хотите? Чем я могу помочь? Послежизнь…

— Туда я не хочу, — сказал Робинсон. — Я и на Земле не успел пожить.

— Сколько тебе было лет? — спросил Блейн.

— Девятнадцать.

Блейн печально кивнул.

— Я еще не готов для послежизни, — сказал Робинсон. — Я хочу путешествовать, работать, смотреть и дышать. Я хочу узнать, что за человек из меня получится. Я хочу жить! У меня еще никогда не было женщины! Я готов променять бессмертие на десяток настоящих лет земной жизни.

Робинсон поколебался немного, потом сказал:

— Мне нужно тело. Хорошее человеческое тело, в котором я мог бы жить. Блейн, твоя жена убила мое старое тело.

— Ты хочешь мое взамен? — спросил Блейн.

— Если ты тоже считаешь, что это будет справедливо, — сказал Робинсон.

— Одну минуту! — воскликнула Мэри. Румянец вернулся на ее лицо. Признавшись, она, казалось, освободила себя от власти старой вины и снова была способна сражаться с жизнью.

— Робинсон, — сказала она, — этого ты от Тома требовать не можешь. Он не имеет отношения к твоей гибели. Это была моя вина, о чем я очень сожалею. Женское тело ведь вам не подходит, не так ли? И я бы вам свое не отдала все равно. Что было, то было! А теперь уходите!

Робинсон не обращал внимания на Мэри и продолжал смотреть на Блейна.

— Я с самого начала знал, что это ты. Даже когда я еще вообще не знал ничего об этом мире, я знал тебя. Я смотрел за тобой, Блейн, я спас тебе жизнь.

— Да, это так, — тихо сказал Блейн.

— Ну и что из этого? — закричала Мэри. — Ну, спас он тебе жизнь. Это еще не значит, что она принадлежит ему. Если человеку спасают жизнь, он не обязан потом до смерти за это расплачиваться! Том, не слушай его!

— Я не имею ни средств, ни намерений принуждать мистера Блейна, — сказал Робинсон. — Блейн, ты можешь поступать по своему усмотрению, и я примирюсь с твоим решением. Но ты будешь помнить все, не забывай.

Блейн посмотрел на зомби странным взглядом.

— Значит, это еще не все. Есть многое другое. Ведь так, Робинсон?

Робинсон кивнул, не спуская глаз с Блейна.

— Но как ты узнал? — спросил Блейн. — Как ты мог догадаться?

— Потому что я понял тебя. И именно ты придал моей жизни смысл. Я думал только о тебе. И чем больше я тебя узнавал, тем сильнее становилась моя уверенность.

— Может быть, — сказал Блейн.

— О Боже, о чем вы говорите? — воскликнула Мэри. — О чем еще? Что там может быть еще?

— Я должен подумать об этом, — сказал Блейн. — Я должен вспомнить. Робинсон, пожалуйста, подожди минуту снаружи.

— Конечно, — согласился зомби, и сразу же вышел.

Блейн жестом попросил Мэри молчать. Сев, он обхватил голову руками. Ему нужно вспомнить что-то такое, о чем он подсознательно стремился не думать. Теперь, раз и навсегда он должен решить этот вопрос.

В сознании его еще ясно звучали слова, что выкрикнул Рейли во Дворце Смерти: «Это все твоя вина! Ты убил меня своим черным сознанием убийцы! Да, ты, ты — чудовище из прошлого, проклятый монстр! Все живое бежит от тебя, кроме дружка-мертвеца! Почему ты еще жив, убийца, а я нет?»

Неужели Рейли тоже знал?

Он вспомнил слова Сэмми Джоунса, когда они разговаривали после охоты: «Том, ты прирожденный убийца. Ничего другого тебе не остается».