— Обалдеть! И зачем тебе это надо?

Но ведь ты одна. Тебе тяжело. Я, когда к тебе приезжаю, анекдоты рассказываю. Ты же смеешься по полчаса. А смех — это лучшее лекарство от всех болезней. Я даже специально купил себе сборник анекдотов. Пока в метро еду, его читаю, а потом, что запомнил, тебе рассказываю. Ты еще поражаешься, откуда я столько анекдотов знаю.

В доказательство своих слов Сашка запустил руку в старенький, потрепанный пакет и достал оттуда сборник.

— Вот, видишь.

— Саня, да ты сумасшедший.

— Ты тоже. Так что, ты запрещаешь мне к тебе приезжать?

— Мне просто как-то неудобно.

— Неудобно, знаешь, что?

— Можешь не продолжать, я знаю. Тогда я тебя умоляю — не трать деньги на продукты и фрукты. Тебе самому тяжело. Ты недоедаешь сам, а мне все тащишь. Ты только представь, как я себя после этого чувствую?

— Пусть я не богат, но я в состоянии покупать тебе продукты, — побагровел Сашка. — Вот когда не смогу, тогда другое дело. Думаю, что ты меня поймешь. Тебе фрукты нужнее, чем мне. Ты беременная. Тебе нужно хорошо питаться. Ты совершенно одна, да еще в таком положении… Как я могу тебя бросить? Как я могу сюда не приехать?

— Тогда приезжай, — я ощутила на своих глазах слезы. — Я буду тебя ждать. Знаешь, а мне все-таки везет на хороших людей. Сначала Дашка, а потом ты.

Ближе к вечеру я подошла к телефону и набрала Дашкин номер. Мне никто не ответил. Я не сомневалась в том, что моя подруга на работе. Но утром следующего дня ко мне в палату пришел следователь и рассказал мне о том, что в тот день, когда Дашка поехала от меня к себе домой, она не справилась с управлением, и машина упала с моста. Даша умерла еще до приезда «скорой». Я слушала следователя, и меня не покидало ощущение, что я сплю. Это всего лишь дурной сон, и меня просто преследуют кошмары. Вот я проснусь и пойму, что все хорошо, что Дашка жива-здорова, и с ней все в порядке.

— Светлана, вы меня слышите? — спросил следователь, который почувствовал, что я задумалась и даже не пытаюсь вникнуть в суть дела.

— Пытаюсь.

— Вы понимаете, о чем я говорю?

— Не совсем.

— У вашей подруги были враги? — следователь спросил меня прямо в лоб.

— Она очень хороший человек. Таких людей, как она, мало, — сказала я и тут же сама себя поправила: — Она была очень хорошим человеком.

— Вы ушли от ответа. Я задал вам конкретный вопрос. У нее были враги?

— Я не знаю. Мы совсем недавно познакомились и за такой короткий срок стали настоящими подругами. Мы вместе работали.

— В фирме досуга?

— Мы мыли машины.

— Я уже наслышан про эту мойку: про нее вся Москва говорит. Говорят, там занимаются любовью прямо на мыльном капоте.

— Это неправда. Поезжайте туда, помойте машину и убедитесь, что это не так.

— Я не зарабатываю столько денег, чтобы мыть машину в таком месте. Да и желания особого нет. Я на девиц легкого поведения у себя на работе насмотрелся.

— А я не понимаю, почему у нас люди любят рассуждать о том, о чем совершенно не знают.

Немного помолчав, я всмотрелась в лицо следователя и, достав платок, промокнула свои слезы.

— А почему вы здесь? Ведь вы же сказали, что Даша не справилась с управлением. Ее убили?