На полном ходу пересекая площадь, она вдруг поняла, что все омары не могли развязаться одновременно. Это она их развязала, сама того не осознавая. Волшебство постоянно выплескивалось из нее, и она понятия не имела, как это остановить. Может, ей действительно нужно научиться этому, чтобы ненароком не сотворить что-нибудь ужасное. Она не злая, но все же иногда сердится. Что она может случайно наделать?

К тому времени, как она позавтракала, было уже поздно, и мисс Бриджес сердито сказала, что сегодня не придется убирать в мастерской. Мистер Фаунтин передал на кухню сообщение – на сей раз нормальным образом, через Сьюзен, – о том, что ожидает гостя к обеду. Заранее он об этом не предупреждал, соответственно, все были в панике.

– Дама, – бормотала миссис Джонс. – Зефир. Быть может, бисквит со взбитыми сливками. Бланманже. Ох, я бы сделала такое бланманже, если бы время было.

Роуз было доподлинно известно, что зефир – это ткань, из которой шьют рубашки, поэтому она забеспокоилась, не повредилось ли что-то в голове у миссис Джонс от явления утреннего шара. Но обед, который в конце концов отправили наверх, оказался шедевром.

– Надеюсь только, что эта дама оценит мои труды, вот и все, – раздраженно сказала миссис Джонс, опускаясь на стул и обмахиваясь ладонью.

– Кто она? – спросила Роуз, глядя, как Сьюзен торжественно выплывает из кухни с серебряной супницей в руках. Она знала, что мисс Бриджес дежурит наверху, а значит, никто не сделает ей выговор за любопытство.

Миссис Джонс пожала плечами:

– Еще одна волшебница. Мисс Бриджес сказала, что он пригласил ее поговорить о работе. – Она встревоженно взглянула на желе, покоившееся на боковом столике. – Оно не успело как следует загустеть. Если они не съедят суп и рыбу быстро, оно совсем расплывется.

Роуз с восхищением посмотрела на желе. Бледно-розовое, оно покачивалось на серебряном блюде, наполненное внутри заварным кремом и украшенное сливками и засахаренными фиалками – теми самыми, которые недавно покупали они с Биллом.

– Все равно не понимаю, как вы затолкали крем внутрь желе. – Она хихикнула. – Волшебство какое-то!

Миссис Джонс окинула ее строгим взглядом.

– Ничего подобного, юная леди! Я же говорила тебе, когда ты пришла: никакого волшебства на моей кухне. Хитрая формочка, вот и все. Волшебство, тоже мне…

– Простите, миссис Джонс, – робко прошептала Роуз. – Я пошутила, я только хотела сказать, что оно выглядит потрясающе.

Она пошла в судомойню помогать Саре и Биллу мыть кучу посуды, в которой готовили обед, и еле сдержала слезы. Миссис Джонс всегда была так добра к ней. Пусть тот амулет и бесполезен, но она дала его Роуз из лучших побуждений. Что будет, если миссис Джонс узнает тайну Роуз? Кухарка так не любит магию, будто считает ее отвратительной. «Все будут меня ненавидеть, – подумала Роуз, и с кончика ее носа скатилась слеза и упала на сковородку, которую она вытирала. Роуз сердито провела по капле полотенцем. – Билл уже со мной не разговаривает. Надо от этого избавляться».

Неожиданно по дому разнесся громкий крик. Роуз закрыла уши ладонями. Как будто из мастерской звонили – в звуке слышалось волшебство. Окна завибрировали от чистой ярости, и стекло в буфетах задрожало.