– Отлично, – кивнул Дирк, – налей как обычно.

– Ты сегодня припозднился, – заметил Генри, наливая в стакан джин и разбавляя его имбирным пивом. – Небось опять ходил на охоту?

Генри был мужчина невысокого роста, возрастом где-то за пятьдесят, с бледным, без загара, лицом и маленькими синими глазками. Задав этот вопрос, он лукаво подмигнул Арчи Лонгуорти.

– Ну как, подцепил кого-нибудь? – подхватил Арчи.

Дирк провел пальцем по носу.

– А как ты думаешь? – усмехнулся он.

Все трое радостно засмеялись.

– И кого же? Мадаму? – тянул из него ответы Арчи, подыгрывая остальным слушателям, а те вытянули шею, продолжая посмеиваться.

– Еще чего! – презрительно пожал плечами Дирк.

Мадамой они называли жену одного из машинистов железной дороги. Ее муж через день гонял ночной поезд в Питермарицбург. И ее благосклонность не считалась большой победой.

– Тогда кого же? – мягко поддразнивал его Арчи.

– Скажу, когда она мне надоест, – пообещал Дирк.

– Хорошенькая? – не отставали слушатели. – Молоденькая, нет?

– Нормальная, вполне ничего себе, – ответил Дирк, попивая джин.

– Парень, ты, похоже, совсем зажрался, – упрекнул его Арчи, улыбаясь слушателям, и Дирк даже нос задрал от удовольствия. – Давай, Дирк, выкладывай. Небось баба горячая?

Вместо ответа Дирк осторожно притронулся пальцем к стакану, издал короткий шипящий звук, словно он притронулся к раскаленной железке, и, ойкнув, как от боли, отдернул руку. Все одобрительно загудели, и Дирк засмеялся вместе с ними, краснея от удовольствия.

– Рассказывай все по порядку… – настаивал Генри. – Можешь не говорить, как ее зовут, просто расскажи, как все было. Где ты ее подцепил?

– Ну… – неуверенно начал Дирк.

– Давай-давай, Дирк, не тяни, выкладывай.

Конечно, он подчинился общему любопытству. И принялся рассказывать, живописуя подробности. Вскоре снисходительный, покровительственный смех затих, и слушатели еще ближе наклонились к нему, жадно ловя каждое слово и подбадривая время от времени:

– Черт возьми! Неужели она это сказала?

– А ты что же?

И Дирк продолжал повествование. Он был прирожденный рассказчик, умел заинтриговать, где нужно, и теперь вокруг него образовался островок напряженного молчаливого внимания. А в остальной части заведения и голоса, и смех становились все громче. Особенно в одном углу – там группа выпивох разгорячилась не на шутку.

– Итак, взял я ее за руку, – продолжал Дирк, – и говорю: «У меня есть для тебя маленький сюрприз». – «Какой сюрприз?» – спрашивает она, будто ни о чем не догадывается. «Закрой глаза, – говорю, – сейчас покажу…»

– А возьмите этого подонка Кортни, – донесся громкий голос. – Что он такого делает? Только и знает, что гоняет на своей тачке да речи толкает!

Дирк остановился на середине фразы и посмотрел в ту сторону. Лицо его вдруг стало белым как мел. Говорящий сидел вместе с приятелями в другом конце бара. Уже немолодой, одетый в замызганный комбинезон из синего брезента; глубокие морщины вокруг глаз и рта говорили о том, что жизнь у него далеко не сахар.

– А вы знаете, откуда у него денежки? Нет? А я вам скажу откуда! У нас отбирает! А без этого ему конец! И месяца не протянул бы!