Геликаон увидел, что Гершом недоверчиво смотрит на него.

— Это не шутка, друг мой.

Гершом резко повернулся к Ониакусу.

— Ты можешь ощущать это… из-за одного весла из восьмидесяти? Говори правду!

Ониакус кивнул.

— Из-за боли в руке гребец слегка вздрагивает, когда погружает весло в воду. Я говорил ему, чтобы сегодня он отдохнул, но он гордый человек.

Несколько черноголовых чаек появились вверху, то взмывая ввысь, то резко опускаясь.

— Ты чувствуешь это? — внезапно спросил Гершом.

— Что? — откликнулся Ониакус.

— Одна из чаек насрала на палубу. Подожди, дай мне сменить позу, чтобы приспособиться к новому распределению веса судна.

Ониакус рассмеялся.

— Мы не издеваемся над тобой, Гершом. Если бы ты провел столько лет на борту корабля, сколько провели мы, ты бы тоже чувствовал малейшее изменение в движении «Ксантоса», как только у нас станет меньше припасов и осадка уменьшится, или когда парус намокнет, или когда устанут гребцы.

Гершома, казалось, не убедили его слова, но он пожал плечами.

— Я поверю тебе на слово. Итак, куда мы двинемся этим вечером?

— Может, на Наксос, может, на Миною. Я еще не решил.

— На Берегу Крона есть хорошее торговое поселение, — заметил Ониакус.

— И есть критские воины, — ответил Геликаон.

— Верно, но из местных. Готов поспорить, они не откажутся немного заработать. Я устал от сушеного мяса и жидкого бульона. Тебе запомнится это место, потому что там прекрасный пекарь.

— Ониакус меня убедил, — сказал Гершом. — Где находится Берег Крона?

— На острове Наксос, — ответил Геликаон.

— На самом большом острове Великого Круга, — добавил Ониакус. — Невероятно красивое место. Именно там я повстречал свою жену.

За этими словами последовало неловкое молчание. Потом Геликаон обратился к Гершому:

— Ониакус прав. Это красивый остров, но на Миное может быть безопасней. Тамошний царь еще не объявил, что вступает в войну. Он хитер и станет выжидать до тех пор, пока не будет знать наверняка, какая из сторон победит. Что еще важнее, у него только пять военных галер, и он не будет торопиться напасть на «Ксантос».

Зашагав прочь от Гершома, Геликаон дал знак стоявшим у мачты людям развернуть парус. Как только черный конь затрепетал у всех на виду, Ониакус выкрикнул приказ сушить весла.

Снова пошел дождь, слегка забрызгав палубу. Геликаон посмотрел в сторону носа. Маленький шатер уже починили, и Геликаон видел стоявших у борта Андромаху и Кассандру.

— Андромаха чем-то тебя оскорбила? — спросил Гершом.

— Конечно, нет. А почему ты так подумал?

— Ты почти не говорил с ней с тех пор, как началось путешествие.

Это было правдой, но Геликаон не желал обсуждать это с Гершомом. Вместо этого он пошел по центральному проходу к женщинам. Подойдя ближе, он увидел, что они наблюдают за дельфином. Когда Геликаон приблизился, Андромаха подняла взгляд, и он почувствовал притягательную силу ее зеленых глаз. Но первой заговорила Кассандра.

— Кавала все еще с нами, — сказала она, показав на дельфина.

— Ты ушиблась, когда упала? — спросил Геликаон.

— Нет. Гершом меня поймал. Он очень сильный.

Девушка задрожала.