– О да, – согласилась она.

– А что, разве не так? Ты ведь уже достаточно сделала?

Нина, нахмурившись, рассказала Суриндер об Эйнсли и Бене.

– О боже! – ужаснулась Суриндер. – Ты должна сообщить куда надо.

– Но Эйнсли просила меня не делать этого.

– Да, но ты ведь не знаешь, что там происходит. У них дома может быть по-настоящему ужасная обстановка. Может, там какой-то отчим издевается над детьми? Девочка может страдать стокгольмским синдромом или чем-то вроде него. Дети в этом отношении странные существа: они защищают свою семью, даже если там все давно развалилось.

– Ну да, – кивнула Нина.

– Ладно, а вчера вечером… – сменила тему Суриндер.

– Ох… – Нина опустила голову и рассказала подруге обо всем.

– Ой-ой-ой! – воскликнула Суриндер. – А ведь Леннокс может быть прав. Почему, спрашивается, Марек не пригласил тебя в какое-то нормальное место?

– Леннокс просто скучная задница!

– Или Марек отсылает все свои деньги семье.

Нина промолчала.

– Ладно, пойдем дальше, – продолжила Суриндер. – Как ты думаешь, что может произойти дальше? Марек намерен дерзко унести тебя куда-то в сильных мужских руках?

Нина и на это не захотела отвечать.

– А может, он собирается бросить тебя на пол в кабине локомотива и кое-чем с тобой заняться?

– Тебе незачем выражаться точнее.

– Но ты ведь думала об этом? – Суриндер засмеялась и покачала головой. – Твоя воображаемая жизнь вырвалась из-под контроля, подружка!

Нина почувствовала, что розовеет.

– Знаю…

– Я хочу сказать, это ведь все не настоящее?

Нина вспомнила мягкие губы Марека на своих губах, удивление на его лице…

– Да, – кивнула она. – Но мне так хочется немножко романтики. Разве это плохо?

Суриндер повела плечом:

– Да вокруг романтики хоть отбавляй! Здесь парней в пять раз больше, чем девушек. Можешь выбирать из целого миллиона. А ты безнадежно уцепилась за того, кто проносится мимо в полночь и не может остановиться. Я не о Мареке. Я о тебе.

Нина почувствовала, как ее лицо само собой становится вызывающим.

– Ха! – отреагировала Суриндер. – Тебе нравится выглядеть слабой, но внутри ты жесткая, как старый башмак!

– Внешность бывает обманчива, – возразила Нина.

– Это не про меня! – заявила Суриндер.

И Нине пришлось допустить, что подруга, возможно, права.

– Послушай, – заговорила Суриндер.

Тон ее голоса заставил Нину вскинуть голову. Она все поняла до того, как Суриндер продолжила.

– Послушай… я должна уехать. Они на этот раз меня всерьез собираются уволить.

Они не спеша ехали домой. Нина вдруг ощутила себя невероятно усталой. И резко остановила фургон посреди дороги.

– Нет! – сказала она. – Тебе действительно нужно?

– Ох, все, чем я здесь занималась, так это ела тосты и доставляла тебе хлопоты, – вполне справедливо напомнила Суриндер. – Я должна вернуться на работу. К тому же я чувствую себя виноватой при виде того, как ты усердно трудишься.

– Но я так рада тому, что ты здесь… А как насчет Гаса?

На губах Суриндер заиграла улыбка.

– Ну… – протянула она. – Приятно знать, что он есть. Но что еще? Понимаешь? Это же просто привлекательный парень, который мне действительно нравится.