Глава закончилась, Нина закрыла книгу, и Хэтти благодарно посмотрела на нее.

– Мне нравится эта книга, – сказала она. – Спасибо. Десять минут покоя и тишины! Это мой рекорд за последнее десятилетие.

Нина улыбнулась. Дети загомонили, требуя продолжения.

– Ох, хорошо, – усмехнулась Хэтти. – Булочная открылась. Пойду и куплю им что-нибудь вязкое, чтобы закрыли рты. А потом придется их купать. Это уж точно займет меня до половины десятого. Кстати, просто так, из любопытства: в котором часу ты вечером открываешь бутылочку вина и когда у тебя перерыв на обед?

– Увидимся потом, – усмехнулась Нина, тактично отводя от книги липкие пальцы.

– Я возьму такую книгу, – решила Хэтти.

После этого у Нины оставался только один, последний экземпляр. Она с сомнением посмотрела на Хэтти.

– Мне она нужна! – заявила женщина.

– Ладно, – кивнула Нина, с неохотой продавая книгу.

Она посмотрела вслед шумной компании.

– А потом? – спросил детский голос у ее ног. – Что случилось потом?

Нина посмотрела на мальчика.

– Ну, много всякого разного, – ответила она.

Бен надулся:

– Я хочу узнать. А есть такое кино?

– Есть, – кивнула Нина. – Но фильм просто ужасный.

– Почему ужасный?

– Дело даже не в самом фильме. Но ты ведь знаешь: когда смотришь кино, ты просто видишь, что происходит, так?

Бен кивнул.

– Ну вот, это совсем другое. А когда читаешь книгу, тебе кажется, что ты и сам там, внутри ее.

– Вроде компьютерной игры?

– Нет, не так, как в компьютерной игре. Игры на компьютере – это весело, но ты ведь просто смотришь на происходящее и нажимаешь кнопки. А чтение – это участие в событиях.

Бен прищурился:

– То есть как будто ты на самом деле там?

– Да, как будто ты на самом деле там. Ты погружаешься в мозг писателя. Остаешься наедине с героями. Только ты и они. И переживаешь то же самое, что и они.

Бен какое-то время молча смотрел на нее, потом пошаркал ногой по мостовой. Пауза затянулась.

– Звучит неплохо…

Нина решила, что ей нужно выпить еще кофе, и налила себе немного из термоса. Потом принесла из фургона «Идем ловить медведя» и взглянула на Бена.

– Хочешь посмотреть?

Бен оглядел площадь, убеждаясь, что на него никто не смотрит и вокруг нет других мальчишек. Потом пожал плечами:

– Ладно.

– Тогда садись рядом.

И они устроились на ступеньках под утренним солнцем и стали медленно смотреть книгу, Бен постоянно ворчал.

Наконец оба встали. У мальчика был такой вид, словно он готов поблагодарить Нину.

– Ты теперь куда пойдешь? – осторожно спросила Нина. – Домой вернешься?

– Может быть, – снова пожал плечами Бен.

Ох, боже… Нина подумала, что ей действительно нужно позвонить в социальную службу. Или еще куда-то. Но Эйнсли так горячо просила ее не делать этого.

– Ты мог бы пойти в школу, – произнесла Нина так мягко, как только смогла: Бен казался ей диким зверьком, готовым умчаться прочь при любой попытке прикосновения. – Ты ведь знаешь. Если хочешь, конечно.

– Там плохие дети, – ответил Бен. – Они зовут меня грязнулей.

Но он действительно был невероятно грязен. Нина вздохнула. И решила, что можно дать Эйнсли чуть больше денег, чтобы она купила брату новую рубашку.