Мальчик вдруг появился снова и заглянул через плечо Эйнсли:

– Это что?

– Убирайся! – прошипела Эйнсли. – Сколько раз нужно повторять: не приходи сюда!

– Нет, ты можешь приходить, – возразила Нина, не обратив внимания на взгляд Эйнсли.

– Скучно выглядит, – заявил Бен.

Он продолжал таращиться на картинку на обложке: трое детей и почтовый голубь Роберт в цилиндре, – их силуэты вырисовывались на фоне купола собора Святого Павла.

– Отправиться к дальним берегам… и увидеть королеву Моргану… – мечтательно произнесла Эйнсли. – Как же это здорово было – прочитать ее в первый раз…

Нина сочувственно кивнула:

– Каждый раз, когда я закрываю эту книгу, я поверить не могу, что не умею летать.

– У вас еще будет целая деревня детей, которые этого не читали.

– Но ведь это и до сих пор читают и должны читать! – сказала Нина. – А иначе откуда им узнать, что это такое – полет?

– Люди не умеют летать, – презрительно бросил Бен.

Он теперь держал в руках пакет картофельных чипсов и набивал ими рот, роняя крошки на пол фургона.

Эйнсли нахмурилась:

– В этой книге летать умеют. Ты просто ничего в этом не понимаешь, балбес.

– Чего не понимаю? Что это глупые выдумки?

– Можешь посмотреть, если хочешь, – предложила Нина, хотя ее очень беспокоили липкие пальцы мальчика.

Ведь эти книги были весьма ценными.

– Глупость все это. – Бен пожал плечами и отвернулся.

– Да, тебе именно так и кажется. Он не хочет ходить в школу, – сказала Эйнсли.

– А ты разве не можешь его заставить? – удивилась Нина. – Или ваша мама?

– Ха! Он никого не слушает!

– Чтение – это для младенцев, – неожиданно выпалил Бен. У него покраснели уши. – Это глупость! И мне плевать!

Он вдруг бросил на пол свой пакет и выскочил из фургона, чтобы умчаться через площадь.

Эйнсли вздохнула и повела плечами.

– Вот и все, ничем другим он не занимается, – сказала она. – И я не могу с ним справиться.

– Но разве школа вам не помогает? – Нина посмотрела вслед мальчику. – Это же неправильно.

– Они просто умыли руки, – пояснила Эйнсли. – Он не хочет туда идти. А маме все равно. И школе все равно. Он, видите ли, «плохо влияет» на других. – Эйнсли грустно опустила голову. Для нее это была очень длинная речь. Но она продолжила: – А другой школы рядом нет, на пять миль вокруг. Да я и не думаю, что до него кому-то есть дело.

– Хочешь, я позвоню в социальную службу?

Эйнсли даже подпрыгнула на месте, на ее лице отразился настоящий ужас.

– Нет! Пожалуйста, не надо! Вы не можете! Они нас разлучат!

– Что ты, они теперь работают по-другому, – возразила Нина. Ей часто приходилось иметь дело с социальными работниками во время службы в библиотеке. – Они по-настоящему добры, они помогают. Честно.

Эйнсли покачала головой, в уголках ее глаз уже поблескивали слезы.

– Пожалуйста, не надо! – повторила она. – Пожалуйста… не делайте этого. Пожалуйста. У нас все в порядке, правда. Все в порядке.

Она выглядела такой надломленной и испуганной, что Нина не представляла, что тут делать.

В фургон вошла девочка, нарядная и ухоженная, с матерью.

– О, смотри! – сказала женщина. – Я ее не видела уже много лет! «По крышам»! Вау! – Ее строгое лицо внезапно смягчилось. – Я так любила эту книгу! От нее у меня возникало чувство полета.