Нина надела сапожки и пошла вдоль луга, глядя на ветряки, медленно вращавшиеся вдали, и ягнят, резвившихся у изгороди.

Нина сорвала пучок сладкой луговой травы и протянула ее овечке с ленивым взглядом, та подошла и стала безмятежно жевать траву, а малыши тут же нырнули под нее и принялись сосать молоко. Картина была такой мирной, что Нина улыбнулась. А потом она пошла дальше. Ей необходимо было размяться после того, как она целый день провела в фургоне.

Становилось прохладно, и Нина поплотнее закуталась в куртку.

Нина была даже изумлена собственным горячим желанием продолжать дело. Ей хотелось, чтобы ее магазин и дальше работал так же эффективно, и Нина уже знала, что есть люди – есть везде! – которые любят книги так же, как любит их она сама. Так где же ей, черт побери, пополнять запасы?!

Нина увидела что-то висевшее на дереве задолго до того, как подошла близко. Висело оно высоко, и если не искать специально и не знать, где искать, то можно было ничего и не заметить, даже если ноги сами собой принесли вас прямо к переезду.

Это была старая серая сумка, простая, с квадратным дном, аккуратно заброшенная на ветку с помощью длинной веревки, – поезду даже не пришлось сбавлять при этом ход…

Нина осторожно влезла на дерево, помня то, что говорил о нем Леннокс, и сразу заглянула в сумку. Она была до краев полна диких цветов: желтый утесник, пролеска и колокольчики, нарциссы, а еще ландыши и перекати-поле…

Это было прекрасно!

Нина, не позволяя себе думать о том, что делает, привязала пакет с печеньем и книгой к концу ветки. Если они приостановят поезд, им легко будет его достать…

Нина соскользнула с дерева. Теперь уже определенно темнело. Она сунула лицо в сумку с цветами и глубоко вдохнула их аромат. Внизу лежало много лаванды, а еще чувствовался богатый запах вереска вместе с более легким и нежным ароматом пролески. Райское наслаждение…

Всю обратную дорогу Нина размахивала сумкой.

На скамье перед большим домом сидел в уже почти угасшем свете Леннокс. Нина сначала не поняла, чем он занят, и просто кивнула ему. Леннокс что-то проворчал в ответ. Нина присмотрелась. Он вроде бы…

Нина невольно улыбнулась.

– Он очень похож на тебя, – сказала она.

Леннокс снова поднял голову, на мгновение оторвавшись от дела: он кормил из детской бутылочки крохотного ягненка.

– Думаешь, мертвая овца – это смешно? – огрызнулся он.

Нина вытаращила глаза.

– Не ты ли сам мне говорил, что нужно трезво смотреть на фермерское дело? – спросила она. – А что с ним такое, кстати?

Леннокс опустил взгляд с неожиданным для него нежным видом.

– Мать от него отказалась. Такое иногда случается.

– А почему? У нее есть другой ягненок?

– Нет, только этот. Но иногда они не хотят кормить. Далеко не всем матерям нужны их чада.

– Так ты его усыновил?

– Нет, – пожал плечами Леннокс, – просто держу ночную смену, пока парни не вернулись.

На Нину это произвело глубокое впечатление.

– У фермера работа никогда не кончается…

– Ага, – кивнул Леннокс. – Никогда. Ты с кем-то встречалась? А теперь спать?

Нина всего одно мгновение позволила себе подумать о длинных ресницах Марека и его высоких скулах…