– Так давайте спросим у экипажа «Блэк Вельвета»!

– Я бы рад… Но мы не подсоединились к корабельной сети… Что-то у них крепко сломалось…

Ворота шлюза за «Счастливым» должны были закрыться сразу после первичного докования. Но конкордианские ракеты не только проделали несколько дырок в корпусе «Блэк Вельвета» (что было не смертельно), не только повредили двигатели и привели к утечке люксогена, но и разрушили часть магистралей. Отказало электропитание вспомогательных механизмов и линии внутренней связи.

Приводы шлюзовых ворот были обесточены. Из-за этого в док-камере по-прежнему царил вакуум. Из-за этого, в свою очередь, Таня и Нарзоев не услышали, как на «Блэк Вельвете» взорвался наконец люксоген из разрушенного танка.

Ярче солнца полыхнули облака плазмы. Пробивая влет все преграды, с гиперзвуковой скоростью ударили струи расплавленного металла.

Центральный ствол переломился. Обломкам ствола с нанизанными на них исполинскими «бочками», в которых находились док-камеры, плазменные токи сообщили вращательные моменты. Вместо того чтобы разлететься в стороны, «бочки» начали сближаться.

В момент взрыва «Блэк Вельвет» тряхнуло так, что Таня едва не откусила себе язык.

Их спасла интуиция Нарзоева.

Не зная масштабов катастрофы, но справедливо предполагая самое худшее, пилот немедленно привел в действие группу носовых дюз. В данной ситуации они были использованы как стартовые ускорители. Злое пламя ударило в огнеупорную облицовку дока, отразилось от стен, плеснуло в лобовое стекло…

Таня заверещала – от неожиданности, от испуга, от черной обиды на судьбу: ведь они спасены, спасены, они уже столько пережили, почему же снова?!

Стирая в порошок, в молекулы полимерные рубашки на блокировочных брусьях, «Счастливый» пополз кормой вперед к воротам. Корпус планетолета отозвался на такое насилие протестующим кряхтеньем.

Но славное изделие нижегородских заводчан выдержало. «Счастливый» одолел блокировку и пулей вылетел из док-камеры.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: улью конец.

Продолжая сближаться, обе «бочки» столкнулись и треснули.

Последовавшая вслед за этим серия сравнительно слабых взрывов могла означать только одно: пришел черед задокованных по всем правилам планетолетов.

В адском микрокосме гибнущего «Блэк Вельвета» уцелеть было практически невозможно. Поэтому, когда из исковерканной «бочки» в окружении роя обломков вырвался оранжевый планетолет, это произвело впечатление даже на Нарзоева.

– Чоруги! Ты только посмотри!

Но смотреть, кроме него, было некому.

Тело Тани обмякло, подбородок уперся в грудь. Только теперь Нарзоев заметил, что пилотское кресло для нее непомерно велико.

Он протянул руку, проверил пульс.

– Шок?.. А, ну-ну…

Март, 2622 г.

Авианосец «Три Святителя»

Система С-801

А бои-то шли страшные, никакими уставами не предусмотренные и ни в каких газетах не описанные…

Хочется сказать: «Но все по порядку». Нет, не было порядка в те дни, а значит, не будет его и в моей истории.

Да, я вернулся. Да, в свою родную эскадрилью И-02.

Да, в ту же самую каюту на «Трех Святителях».