— А это что? — спрашивает Алик Борисович, глядя на третий ботинок в руке Марии Павловны.

— Ваш третий ботинок, — говорит Мария Павловна.

— У меня нет третьей ноги. Пошли в ординаторскую, — говорит Алик Борисович строго, — и вы меня введёте в курс дела.

— Правильно, — соглашается Мария Павловна, — девочкам давно пора спать.

— Спокойной ночи, — говорит Алик Борисович. — Поставь вазу на место, Юлька.

Юлька всё ещё держит вазу над головой.

Они уходят.

— Придётся бежать, — говорит Алиса. — Только ещё не знаю, куда.

— Я знаю, — говорит Юлька и ставит вазу на место.

Камера наезжает на вазу.

Стоп–кадр.

Руки фокусника разрезают вазу пополам и разводят обе половинки в разные стороны.

Из вазы высыпаются вопросительные и восклицательные знаки.

В обратном порядке происходит манипуляция с вазой: вопросительные и восклицательные знаки ссыпаются в вазу, обе её половинки соединяются, ваза водворяется на место. Слышен шум дождя.

В кадре — зонт. По нему — дождь. Камера — вниз — и снова инструменты: контрабас, фортепьяно, руки фокусника, манипулирующие булавами, ударные, контрабас… и т. д.

Раннее утро. Чуть моросит дождь. Зябко. На земле мокрые листья.

Спящее здание больницы. Только одно или два окошка светятся в верхних этажах. Вдруг окно на первом этаже начинает раскрываться.

Одна за другой из него осторожно вылезают Алиса и Юлька. Всё тихо. Они несутся к кустам, прячутся там, смотрят на больницу.

Никто не заметил их бегства. Холодно. Они в тапочках и пижамах. Чуть поёживаются.

— Надо дворами, — говорит Юлька. — А то кто увидит — тут же вернут.

— Почему?

— А как мы одеты?

— Разве каждый одевается не как хочет?

— Как принято. Погоди, может, они нас здесь подстерегают.

— А чего им не спать? — отвечает Алиса.

— После такой взбучки? Они с утра нами займутся. Вот увидишь.

— Надеюсь, не увижу.

Девочки выбираются из кустов и бегут к выходу из сада, который тянется за больницей. Останавливаются перед пустой улицей.

— Извини, что я тебя втравила в такую историю, — говорит Алиса.

— Ты не виновата. Я сама тебя к себе пригласила. А куда тебе ещё деваться?

— Спасибо, — говорит Алиса.

Они выходят на улицу. И не замечают, как из–за поворота показывается патрульный «Жигулёнок».

— Девочки в пижамах, остановитесь, — слышен радиоголос.

Девочки оглядываются и бегут в ближайший двор. Вслед несётся голос:

— Девочки в пижамах, вы простудитесь.

Алиса с Юлькой вылетают в сквер и останавливаются, радуясь освобождению от опасности. И тут же опять слышен голос:

— Грибкова, ты что тут делаешь? Ты же в больнице.

Фима Королёв гуляет со своей собакой. Он в плаще, ёжится от холода.

— И в таком виде!

— А, Королёв, — говорит Юлька вежливым голосом, — меня, понимаешь, выписали.

— Чего? В одной пижаме? На рассвете?

— Что делать, больницу закрывают на ремонт, — говорит Юлька. — Кстати, познакомься, моя новая подруга, Алиса. Мы с ней в одной палате лежали. Она в Москве проездом.

— Алиса, — Алиса протягивает руку.

— Как?

— А что? Мы разве раньше встречались?

— Нет, не видал. Просто редкое имя. Алиса в Стране чудес.

— Имя как имя, — говорит Юлька, — ты что, хочешь, чтобы мы совсем замёрзли?