— Нэ горячись, Мотыга! — процедил кавказец и повторил условную фразу. — Я свой челавэк, к четырем тузам даму нэ прикупаю!

— И чего тебе надо, свой человек? — осведомился тот, кого назвали Мотыгой, оглядев нового гостя.

— Дэло у мэня есть к Касыму, очэнь важное дэло. Непремэнно надо Касыма повидать.

— К Касыму? — подозрительно прищурившись переспросил Мотыга. — Ну, Касым ведь — человек непростой, со всяким-разным разговаривать не станет! Ты-то сам кто такой?

— Ты ему, Мотыга, скажи — мол, хочет с ним Ахмет поговорить, про Мишку-Свистка кое-что знает…

— Про Свистка? — повторил Мотыга, и в его глазах загорелся огонек явного интереса. — Ну, погоди, абрек, пять минут…

Он двинул бровью, отчего Лизку как ветром сдуло, и неторопливо удалился в дальний конец зала, где скрылся за плотной темной портьерой.

Через минуту оттуда вышел худенький парнишка лет семнадцати с детским порочным личиком, подошел к кавказцу и проговорил с наглым блатным высокомерием:

— Ты Ахмет?

— Ну, я.

— Пошли.

— Куда пошли, зачэм пошли?

— Ты ведь хотел с Касымом поговорить? Или уже передумал? — мальчишка нахально ухмыльнулся.

Кавказец поднялся и вразвалку двинулся за посыльным.

Едва он зашел за портьеру, как с двух сторон его схватили сильные руки, а третий человек быстрыми, опытными движениями обшарил одежду. На низкий стол выложили нож с выкидным лезвием и небольшой револьвер.

— Все, он чист, — проговорил человек, обыскивавший Ахмета, кому-то за своей спиной. Кавказца подтолкнули в спину, и он оказался на стуле, напротив высокого мрачного человека в черном кожаном плаще.

— Я Касым, — негромко представился человек в черном, — ты хотел со мной говорить? Говори.

Маркиз быстрым, внимательным взглядом окинул своего собеседника. Судя по всему, это был именно тот человек, который следил за Лолой, когда она чудом выбралась из злополучной квартиры на улице Бутлерова. Холодный пронзительный взгляд, скупые уверенные жесты Касыма говорили о том, что он по-настоящему опасный человек.

— Мишка Свисток тэбя кинул? — полуутвердительно, с ленивой уверенной растяжкой проговорил Ахмет.

— А тебе-то что? — Касым скрипнул зубами.

— Он мэня тоже кинул, — отозвался кавказец, — отплатить ему хачу! Ты, навэрно, тоже хочэшь…

— Спохватился! — Касым делано засмеялся. — Мишке теперь только на том свете отплатишь. Зарезали Мишку, баба его зарезала!

— Нэт, — Ахмет энергично покачал головой.

— Что значит — нет? — человек в черном напрягся и придвинулся ближе. — Говори яснее! Что ты про это дело знаешь?

— Нэ зарэзала баба Свистка. Никто его нэ зарэзал. Свисток другого чэлавэка замочил, лицо ему разбил, свои документы в карман подсунул. Менты документы нашли, написали — Свисток. Ты думал — Свисток на тот свэт, я думал — Свисток на тот свэт, а Свисток сидит и смэется! Надо мной смэется, над тобой смэется, думает, он такой умный, всех перэхитрил!

— Ты это точно знаешь? От кого?

— От той бабы! — ответил Ахмет. — Свисток и ее хотэл подставить, ментам сдать, да она сбэжала!

— Ну, если так, — лицо Касыма исказилось от злобы, — если так, я этого козла из-под земли достану!