— Ты зачем пришел? — вместо приветствия зашипела она, оглянувшись на пустую прихожую и тряся сожженными химией кудряшками.

Черепков не стал отвечать, он сильно толкнул женщину, так что она отступила вглубь, и прошел за ней следом, захлопнув дверь.

— Алечка, — раздался скрипучий голос, и из первой от входной двери комнаты показалась всклокоченная старуха в длинном темно-синем фланелевом халате, — это из собеса?

— Это ко мне, Софья Никодимовна! — крикнула женщина, потому что старуха была глуха, как пень. — Из собеса к вам вчера приходили!

Она схватила Черепкова за руку и протащила в свою комнату, беспрестанно оглядываясь.

— Ты чего притащился? — злым шепотом заговорила она, когда они оказались одни. — За каким чертом тебя принесло? Уходи немедленно, ты хочешь, чтобы эти сволочи-соседи донесли потом мужу?

— Ах, вот как? — мгновенно вскипел Черепков. — Ты уже списала меня со счетов? А меня, между прочим, преследуют те самые бандиты, с которыми именно ты меня познакомила!

— Я не знаю никаких бандитов! — взвизгнула женщина. — Ты сам сказал, что тебе срочно нужны деньги! Я и познакомила тебя с Люськой! Откуда я знала, что она знается с бандитами и заложит им тебя, когда ты вовремя не отдал эти несчастные пять тысяч?

— Да! — загремел Черепков, плюнув на конспирацию. — А для чего мне были нужны эти деньги? Не ты ли уговорила меня заняться сомнительным бизнесом? Меня, работника государственной структуры!

— Тоже мне, государственный работник, — фыркнула Аля, — курьером он служит! Футы-нуты, какие мы важные! С ума сойти можно! Сомнительный бизнес, говоришь? Нечего с больной головы на здоровую сваливать! Машины он, видите ли, решил перепродавать! Кто виноват, что ты таким идиотом оказался, что купил машины — полное барахло! Одна битая, а другая вообще второй год в угоне числится! Ты еще спасибо скажи, что я уговорила дворника дядю Пашу ее в наш каретник поставить! Там столько барахла навалено — ее и не найдут никогда! А то тебе мало бы не показалось!

Она вдруг порывисто подскочила к окну и задернула занавески. Одно кольцо зацепилось, и кусок ткани выскочил из него. Алевтина отчего-то ужасно расстроилась по этому мелкому поводу. Черепков между тем оглядел комнату, заметил, что в ней прибрано, стол покрыт белой скатертью и выставлены на нем Алевтинины парадные чашки в розовый цветочек.

— Ты кого это ждешь?

— Подруга должна прийти, — буркнула Алевтина, потом вдруг всплеснула руками и унеслась в кухню.

Явилась она оттуда минут через десять, когда Константин уже снял куртку и поменял ботинки на мягкие клетчатые тапочки. В руках у Алевтины было блюдо с пирогом.

— Из-за тебя чуть не сгорел!

— Ничего, сойдет и такой! — оживился Черепков, подскочил к столу и отрезал себе кусок пирога.

— Ты что это себе позволяешь? — заорала Алевтина, оторопев от такой наглости. — Для тебя, что ли, приготовлено?

— А для кого? — огрызнулся Черепков с набитым ртом. — Для подружки? Думаешь, не знаю, что подружку твою Рифатом зовут и что он директор магазина, где ты работаешь? И что он, мусульманская его рожа, непьющий, оттого ты и поишь его чаем вместо водки?