– А я… вот сейчас вижу… – сморгнул наконец фельдфебель и одними глазами показал прапорщику за его спину, где на льду реки один за другим оживали сугробы, бойко перебираясь через ограждения набережной, и сигали на мостовую.

– Ваше высокоблагородие! Все в порядке, мосты наши! – обратился к полковнику Ельцу поручик Августус, поправляя капюшон белоснежного маскхалата, норовящего налезть на глаза.

– Полноте вам, Евгений Федорович, титуловаться. Не на приеме, чай, – поморщился полковник. – Всем оправиться, проверить оружие и ждать сигнала из крепости.

– Евгений Лукианович, а с этими что делать? – указал поручик на распластавшихся на утоптанном снегу караульных, не ожидавших преображения мирных сугробов в стремительно атакующих «призраков».

– А этих поднять на ноги, чтобы не застудились, отряхнуть и отвести в какое-нибудь теплое место. Для них служба закончилась. Вот, кстати, и сигнал – молодец Алексей Николаевич, справился без шума.

Отчаянные смельчаки-охотники прапорщика Алексея Николаевича Диатроптова, пользуясь неразберихой, традиционно сопутствующей любым мятежам, проникли в крепость под видом роты специального усиления и в это время плотно баррикадировали выходы из караульных помещений и казарм. Сам командир, поднявшись на Трубецкой бастион с керосиновой лампой, передавал условный сигнал о переходе ключевой точки обороны столицы под контроль войск, верных императору.

– Что, черт возьми, здесь происходит и кто вы такой? – кипел генерал Элис, комендант крепости. – Кто хозяйничает у меня на заднем дворе и по какому праву?

– Генерал Максимов, – отрекомендовался нарушитель комендантского спокойствия, – по личному распоряжению его императорского величества. Прошу ознакомиться – тут письменный приказ, который касается и вас, Александр Вениаминович…

– Это какое величество?.. – сузил глаза старый вояка, выслуживший золотое оружие «За храбрость» на араб-конакских позициях и под Филиппополем. – Не тот ли, кто в состоянии помешательства начал раздавать казенные земли?

– Ваше высокопревосходительство, – в голосе Максимова послышалась угроза, – я попросил бы вас выбирать выражения… А сначала не угодно ли вам ознакомиться с заключением консилиума отечественных психиатров во главе с академиком Мержеевским?

– Да какое еще заключение?! – комендант буквально вырвал бумаги из рук Максимова. – Черт, где очки?!. Сделайте милость, обождите здесь, – сверкнув молниями из-под бровей, генерал Элис исчез за дверью своей служебной квартиры.

– Евгений Яковлевич, все исполнено, ответный сигнал от полковника Ельца получен, – доложил подбежавший Диатроптов. – Что делать с гарнизоном? Так просто мы их не удержим, а стрелять не хотелось бы…

– Алексей Николаевич, выполняйте приказ, – раздраженно бросил в ответ Максимов, – если надо – будем стрелять. Хотя я еще попробую поговорить с комендантом. Что-то долго он читает… Александр Вениаминович! Разрешите войти!

Генерал Элис сидел за своим рабочим столом и стеклянными глазами смотрел на другой берег Невы, где уже прорезались контуры Зимнего дворца. Не глядя на Максимова, он двинул по столу листок бумаги.