– Фугасный снаряд постоянен – он не пробьет броню на любой дистанции, – попытался пошутить адмирал, но осекся и стрельнул в монарха уже другими, загоревшимися глазами. – Вы хотите сказать, если воздействие фугасного снаряда не зависит от расстояния, мы должны научиться выбивать противоминную артиллерию противника до выхода на дистанцию линейного сражения, а затем атаковать одновременно и броненосными, и миноносными силами?

– Заметьте, вы сами это предложили, – довольно улыбнулся император, – но для реализации такой тактики у нас есть сразу два препятствия. Одно из них – тема нашего совещания: нам нужны глаза и уши, позволяющие безошибочно определять расстояние до противника на больших дистанциях и наводить орудия на цель. Другое – это качество наших снарядов. Я тоже с собой принес несколько цифр, – монарх положил на стол и неторопливо расшнуровал папку. – Посмотрите на сравнительную таблицу нашего и английского фугаса. Наш двадцатипудовый двенадцатидюймовый заряд снаряжен всего двумя с половиной фунтами влажного пироксилина. У англичан взрывчатки в снаряде в пять раз больше.

– Мы ограничены качеством материала, из которого производятся наши снаряды, – недовольно буркнул Макаров.

– Мы во всем ограничены скромной материальной базой и низким уровнем развития промышленности, – вздохнул император, – но это значит только то, что нам надо рачительнее использовать имеющиеся невеликие возможности и если делать, то меньше, да лучше. Пока придется увеличивать вес снаряда. В качестве утешения могу сообщить, что нами уже начато экспериментальное производство новой взрывчатки, позволяющей отечественным фугасам конкурировать с иностранными. А там и снарядный металл подоспеет.

Произнося эти слова, император еще раз вспомнил добрым словом изобретателя уникальной по эффективности советской взрывчатки «А-IX-2» Евгения Григорьевича Ледина. Ее секрет до конца Второй мировой войны так и не смогли разгадать ни враги, ни союзники. Он прекрасно помнил, как утром 7 декабря 1941 года Евгения Ледина, инженера по образованию, а по званию – простого матроса, доставили к нему в кабинет. В ватнике, через который проглядывала тельняшка, в мокрых валенках матрос Ледин сорок минут обстоятельно рассказывал Верховному Главнокомандующему о сути своего изобретения. Теперь эта взрывчатка появится на сорок лет раньше, и авторство ее будет принадлежать товарищу Менделееву. В частной беседе удалось аккуратно подвести ученого к абсолютно новой формуле взрывчатого вещества на основе гексогена, в девичестве – лекарства уротропина, и, таким образом, отвлечь ученого от его многострадального пироколодия. Два химика-артиллериста Главного артиллерийского управления – поручики Михаил Михайлович Костевич и Владимир Иосифович Рдултовский – уже скупили весь доступный аптечный запас урологического лекарства и алюминия, приступив к производству опытной партии в непривычной для себя обстановке строжайшей секретности и полной изолированности от внешних контактов.

– Мощный фугасный снаряд еще надо добросить до вражеского корабля и умудриться попасть в него, не так ли, Алексей Николаевич? – обратился император к капитану Крылову. – Расскажите, пожалуйста, почему вы сами решили заняться конструированием дальномеров и что вообще у нас с ними творится?