Точно так же рассуждали о теле наследника царя Липоксая. Потому что и пастуха Аргота слишком старым, точнее говоря, мужественным и солидным, делать не хотелось. Стареть даже самые юные адепты не спешат, и, вновь обретя власть над своим телом, Аргот может остаться очень, ну очень недовольным.

– Тогда его можно и казнить за осквернение цариц, – рассуждал во время предварительного разговора буддий, многозначительно заглядывая в глаза безучастного слушателя, таящегося внутри занятого чужаком тела. – Но так как он станет моим напарником да вдобавок лучше запомнит весь процесс создания и калибровки искры, то целесообразней его оставить в живых. Сделать жрецом или особой, приближённой к царю. И уж точно он сможет стать самым близким и доверенным человеком Табити и Симелии. Как-никак, не чужой им человек…

Естественно, что такая карьера вчерашнему пастуху должна понравиться больше, чем прозябание в бедности, скромности и философском целомудрии. Поэтому он там, изнутри, наверняка прислушивался ко всему и старался запомнить каждое движение, каждое ощущение прибывшего из будущего потомка.

Александр Свиридович старался растянуть весь процесс запуска омоложения на «встречном курсе» на десять минут вместо полагающихся тридцати секунд. Потому раз за разом повторял вслух и мысленно все стадии создания, а потом и запуска искры инициации.

Омоложение старца началось. Светящийся кокон обернул обоих стоящих в диковинной композиции людей, даты рождения которых разделяло около четырёх с половиной тысяч лет.

Минут семь длился процесс, и только ощутив сквозь веки, что свечение исчезло, Александр Свиридович позволил себе открыть глаза. После чего чуть ли не сразу одобрительно хмыкнул: получилось! Рядом с ним стоял мужчина лет пятидесяти на вид, сохранивший сходство в лице со своим старым прототипом. Ну разве что теперь грива волос тёмно-каштанового оттенка свисала чуть ли не до пояса, и жутко длинные изогнутые ногти придавали мужскому облику черты хищного дракона.

– Как самочувствие? – поинтересовался академик, отступая в сторону и наблюдая некоторое время за реакцией напарника. – Увидел что-то жутко интересное?

Тот не столько к себе присматривался и прислушивался, как всё ещё находился во власти действа, подсмотренного изнутри кокона. Ещё с минуту в зрачках сверкали отблески чего-то красного, яркого и несоразмерно горячего. Да и слова, прозвучавшие позже, это подтвердили:

– Я видел озеро кипящей лавы…

– Наверное, жерло гигантского вулкана. Читал о таких?

– И в этом озере постепенно тонули вершины величественных зданий…

– Оп-па! – озадачился академик. – Явно не показ буйства литосферы.

– Похоже, я увидел, как гибла Гиперборея…

– Надо же! И это совпадает с имеющимися у вас историческими данными?

Буддий уже вышел из потустороннего состояния и теперь стал рассматривать свои ногти, продолжая отвечать на вопросы:

– Не совсем… В легендах утверждалось, что Гиперборея утонула пять тысяч лет назад после жуткого ливня, который продолжался три года. Но есть легенды, которые утверждали, что некоторые города вначале именно утонули в магме. Затем туда же стали проседать и горы с возвышенностями. А потом океанские воды и все остальные острова залили.