«Вторая волна», конечно же, видела, что происходит впереди, да и сами рвы уже не были тайной, злорадно зияя черными зевами в предвкушении новой добычи, но разгон оказался слишком велик, чтобы успеть остановиться. А кроме того, несущихся в атаку боевых громадин фризской породы вообще никто не обучал таким кульбитам, как резкое торможение.

Лишь у некоторых рыцарей хватило ума понять, что останавливать лошадь бесполезно, а надо, наоборот, ускориться и, вонзив в коня острые шпоры, послать его в прыжке через первый ров. Ну а далее, оказавшись на узком, в полтора метра шириной перешейке, попытаться вернуться обратно. Но лучники не останавливали стрельбу ни на секунду, да и арбалетчики разили отступающих крестоносцев в спины.

Словом, из второй волны уцелел от силы каждый третий из числа успевших грамотно отреагировать. Те, кто не сообразил, присоединились к своим товарищам, стонущим на дне рвов. В целом же потери оказались ужасными — не менее половины всего отряда.

Вдобавок, едва крестоносцы отступили, как обозначившийся проход через третий ров оказался заблокирован несколькими заранее подрубленными соснами, и литовские лучники мгновенно расположились за этой баррикадой.

Сгоряча рыцари решили попытаться обойти заслон по заснеженному лесу, но им не позволили сместившиеся на фланги Улан с Петром, возглавившие каждый по десятку арбалетчиков (все, что имелось у Кейстута). Немного, конечно. Но если учесть, что стреляли они не куда попало, а старательно выискивая стыки между доспехами, их хватало. А времени для тщательного прицеливания было в достатке, поскольку срубленные сосны тянулись на добрую сотню метров в каждую сторону и пробраться через них на конях не представлялось возможным — исключительно пешими.

Словом, после этого маневра отряд лишился еще полутора дюжин воинов, а если считать раненых, то чуть ли не трёх с половиной десятков. Всего же из двух сотен человек невредимым оставался лишь каждый третий, а полсотни раненых, из коих половина весьма тяжко, были скорее обузой катастрофически уменьшившемуся отряду.

Учитывая, что в первых рядах скакали не только ландмейстер, но и другие рыцари из числа самых опытных, в живых в основном остались молодые крестоносцы. Правда, были еще и опытные сержанты. Но как раз они в первую очередь оказались изрядно смущены новой тактикой врага, упрямо избегающего открытого боя.

Раньше такого отродясь не бывало. Вдохновленные столь большими потерями врага, литвины давным-давно полезли бы в самоубийственную контратаку. Сейчас же таких смельчаков набралось всего человек пять-шесть, а остальные продолжали хладнокровно отстреливать противника, сидя в безопасном укрытии. Да и как иначе, если все помнили о строжайшем приказе Кейстута — из-за укрытий ни на шаг, иначе…

Изрядно досаждал рыцарям и постепенно нарастающий волчий вой. Его устроили заранее назначенные литвины из числа наиболее способных к подражанию голосам животных. Чуть уйдя в лес, повинуясь новоявленному дирижеру в лице Петра, начав с еле слышных звуков, имитаторы постепенно и не спеша усиливали вой. Полное впечатление, что издалека приближается немаленькая числом стая, коя вскорости окажется поблизости.