- Насколько я понимаю, - начал Пард. - Одновременно здесь работают только восемь двигателей из двенадцати.

- Да, четыре как правило отключены. Они остывают и проходят профилактику. Смена четверок через десять часов полной нагрузки.

- Давайте запустим и эти четыре.

Халькдафф вопросительно захлопал глазами.

- Но… это опасно, черт возьми! Да и как их запустишь? Менеджер просто не позволит, потому что это против правил. Это противоречит его базовым инструкциям.

- Опасно! - фыркнул Пард. - А что, у нас выбор есть? Главное - дойти до места, а там пусть перегреваются, пусть сбоят, пусть, в конце концов хоть взорвутся! Нам-то что?

Халькдафф все еще не мог свыкнуться с подобной мыслью, нарушающей самые основы техники.

- Но менеджер… - сказал он и осекся. - Ты хочешь и его отключить? Запустить резервную четверку вручную?

- Почему бы и нет? Схема уже отработана… А статистику мы на всякий случай накапливали самую разную.

- Теперь я понимаю, почему среди людей так много преступников, - вздохнул в локаторной Вольво. - Они совершенно не чтят законы и обожают их нарушать.

Халькдафф нерешительно встал.

- Пошли, что ли?

- Нам потребуется еще один ноутбук.

- У меня есть! - весело сказала Инси. - Принести?

Пард еле заметно улыбнулся:

- Ага. В машинное…

Остывающая четверка двигателей заработала спустя полчаса. Броненосец завибрировал сильнее и бурун за его кормой стал заметно выше.

Роелофсен, знаток машин, не удержался и проворчал в бороду:

- Сутки такой работы, и двигатели сдохнут. А эта посудина рассыплется ко всем чертям, и затонет.

- Вольво! - попросил Пард вирга. - Посчитай с поправкой на новую скорость - когда мы выйдем к Керчи?

Вольво быстро прикинул.

- Утром, а не к полудню. У нас тридцатипроцентное увеличение скорости. Утром, часов в семь-восемь.

- О! - довольно воздел палец к потолку Пард. - Мы выигрываем по меньшей мере четыре часа. Лично я рад.

- Я тоже, - ворчливо сказал Халькдафф. Он никак не мог смириться с вопиющими нарушениями давно устоявшегося порядка вещей. Пард не просто нарушал вековые законы и принятые правила. Он раз за разом ломал саму незыблемость мира.

Эльф, проживший не одну тысячу лет, слишком привык законов не нарушать. Даже мысль и возможности нарушения не приходила ему в голову. А этому юнцу, родившемуся какие-то жалкие двадцать с чем-то годков назад, приходила в первую очередь.

Халькдафф вдруг остро почувствовал свою расу обреченной. Им, эльфам, да и остальным долгоживущим, не выстоять против этой первобытной нахрапистой толпы мотыльков-однодневок. Легкость, с какой они отметают совершенно очевидные вещи, наглость и жажда успеть все и прямо сейчас - их козыри. Их козыри, которые долгоживущим крыть просто нечем. Разве что богатейшим опытом

- но Халькдафф чувствовал, что одного только опыта будет мало. И он тоже не спасет долгоживущие расы в финальном поединке с людьми.

- Гости на хвосте отстают! - сообщили сверху хольфинги-наблюдатели, и голоса их полнились ничем не прикрытой радостью.

- Только бы в темноте не перехватили, - негромко вздохнул Бюскермолен, но микрофон внутренней связи на гибком штырьке был совсем рядом с ним, и слова гнома услышал каждый.