– Но, Николай Иванович! Если принять во внимание подрывы японских броненосцев, у нас подавляющее превосходство!

– А я вам напомню о подвиге Георгия Фёдоровича. Он же флагман прикрыл от мины, на себя принял удар. Вспомните, каково было здесь, в этом кабинете сидеть и ждать сообщений, как вы со Свенторжецким гадали, думали я уснул, – сколько бородинцев придут в порт побитыми.

– Помолчите, господин контр-адмирал, – Небогатов жестом усадил Клапье де Колонга в кресло, – послушайте старого дурня. Сколько у нас миноносцев, чтоб трёхдюймовые орудия, чтоб скорость приличную могли держать? Да практически ни одного – все поизношены. «Богатырь» и «камешки» шесть броненосцев от огромной миноносной самурайской стаи не уберегут.

Да и достать подбитого японца, надо ещё ухитриться. Полагаете – бегут от нас самураи? Как же! Отходят, побитые, но не сломленные. Ждут что бросимся за ними очертя голову, подставимся под удар. Наверняка сейчас сбрасывают мины, работа партии траления та ещё предстоит.

– Тогда зачем отдавать приказ Бухвостову на выход?

– А про «Россию» вы забыли? Лилье сейчас должен полным ходом лететь через Цусиму. И устраивать самураям загонную охоту на лучший крейсер Тихоокеанского флота в самом центре Японского моря, я не позволю. Пускай Того считает, что эскадра броненосцев у него на хвосте. Если бы «Россия» оставалась под Циндао, я бы броненосцы дальше линии наших минных заграждений и не повёл.

После достаточно сумбурного и эмоционального разговора адмиралов, Небогатов отбыл на «Богатырь», оставив Клапье де Колонга «на хозяйстве».

Бухвостов сообщил командующему, что за ночь неприятель потерял три миноносца, всё от огня береговых батарей, в ответ измолотив «Безупречный» и «Блестящий» – семнадцать и четырнадцать погибших, почти все получили ранения.

Небогатов затейливо выругался, преизрядно удивив своим мастерством Блохина.

– Поражены боцманским загибом в адмиральском исполнении, Константин Платонович? Это я о нашей миноносной немощи сокрушаюсь. Вот передали только что – три япошки новых типов, рыщут по заливу Посьета, очевидно гоняют наши подводные лодки. И догадались же, узкоглазые, соорудили аналог бомб которые вы с кавторангом Беклемишевым придумали, что на глубине подрываются.

– Отчего же не шлёте «Изумруд» на выручку? Понимаю, «Богатырь» флагманский корабль, но могли бы и мы разогнать минарей.

– Не всё так просто, у мыса Гамова «прохлаждаются» добрые знакомые – «Ивате» и «Асама». Если бы не сеть наблюдательных постов, связанных со штабом флота телефонными линиями, могли бы и рвануть, и попасть на закуску «камимуриным деткам»…

К одиннадцати часам «Александр», «Орёл», «Бородино», «Суворов», «Ослябя», в кильватерной колонне проследовали от острова Аскольд строго на зюйд-вест, держа двенадцать узлов. «Наварин» с трёмя броненосцами береговой обороны в эти же минуты проходил мимо разрушенного маяка на мысе Гамова. Японские крейсера боя не приняли и начали отходить на юг, к ним присоединились пять миноносцев…

Миклуха, ради координации действий отряда перешедший на «Наварин» с любимого «Ушакова», сдержал маты и лишь разочарованно присвистнул.