— Почему? — неподдельно удивилась Белка, привычно надевая личину мелкого сорванца. — Что мне помешает? Ты? Ха-ха! Шранк ради твоих друзей даже пальцем не пошевелит, а Таррэн клятвенно пообещал не вмешиваться.

— Это нечестно! Знаешь, что со мной Корвин сделает?! Одними оторванными ушами наверняка дело не закончится!

— Так ты и дашь себя калечить! Да и кто тут вообще говорит о честности? Неужели забыл, как они на тебя смотрели пару дней назад? Ну, когда ты нам полтаверны чуть не спалил, а? Вспомнил, паникер? А теперь представь, что они тогда подумали?

Линнувиэль озадаченно нахмурился.

— К’саш! Да они же теперь считают, что к тебе небезопасно подходить, дурень ты ушастый! — Белка едва не постучала его кулачком по лбу. — Что ты можешь вспыхнуть в любой момент, как сухостой в период лесных пожаров! Считаешь, что кто-то хоть словечко тебе скажет поперек после этого?! Ох, горе ты мое… наивное дитя природы… да теперь хоть на столе голышом пляши, никто даже не вякнет! Пусть и молод ты для мага, но должен же соображать, насколько превосходишь всех их по силе!

— Да?! Тогда зачем тебе рассказывать им об этом разговоре?

Белка тяжело вздохнула, словно сетуя на чью-то непроходимую тупость.

— Тьфу! Да что ж с тобой поделать?! Соврал я, чтобы привести тебя в чувство. Как тебе вообще посольство-то доверили? Только и заслуг, что уши длинные, да и те с дефектом!

Линнувиэль так и встал, открыв рот. Но соображал он, надо сказать, быстро. Особенно в то время, когда коварная Гончая откровенно радовалась, наслаждаясь заслуженной победой. Обвела вокруг пальца, запутала, все мозги замутила своими бесчисленными масками, а теперь нахально смеется, довольная до безобразия. У-у-у…

— Ну и гад же ты! — с отвращением сплюнул эльф, выйдя из кратковременного ступора. — Мог бы — удавил бы на месте, старательно глядя при этом в сторону! Это ж надо меня так разыграть! Хоть бы предупредил, зараза, где шутишь, а где вполне серьезен!

— Ладно, в следующий раз буду громко кричать: «Внимание, Линни, сейчас будет шутка!»

— Тьфу! Прав был Литур: ты и правда чудовище!

Она вдруг хихикнула и молнией проскочила мимо сердито сопящего эльфа в лагерь, где юркнула под крылышко к Таррэну, заерзала, а потом уютно устроилась под теплым плащом и, высунув наружу нос, уставилась на вышедшего из темноты хранителя подозрительно честными глазами.

— Ну и что? Может, я и чудовище. Зато милое и симпатичное. А ты остроухий болван, напрочь лишенный чувства юмора.

Линнувиэль, поймав несколько настороженных взглядов, негромко фыркнул.

— Еще посмотрим, у кого тут не хватает чувства юмора.

— Ого! Это что, вызов? — неподдельно обрадовалась она, но ушастый маг больше не поддался на провокацию, памятуя о том, что под «вызовом» хитроумная Гончая могла иметь в виду вовсе не словесный спор. А потому сделал вид, что не понял подтекста, и с достоинством ответил:

— Нет. Просто констатация факта.

Из блаженного забвения его вырвало странное пощипывание в носу. Сморщившись, эльф звучно чихнул и только потом проснулся, а затем наткнулся на два счастливых глаза, сияющих нескрываемым нахальством, и укоризненно вздохнул.