Таррэн жадно вдохнул еще раз.

Белка… как, наверное, сейчас горит ее кожа… как полыхают вычерченные на спине руны: арда, иллара, аттава и конечно же уррда. Смертельно опасные руны подчинения, которыми он так любил любоваться. Особенно в темноте, когда ее тело растворялось во мраке, а единственным, что можно было рассмотреть, оставался лишь рисунок на ее мягкой коже. Дивный, неповторимый, горящий потусторонним светом брачный покров, который никто и никогда, кроме него, в здравом уме не видел. Тот, который она открывала лишь для него, позволяя наслаждаться собой так, как он захочет. И так долго, на сколько у них обоих хватало сил.

Таррэн и сам не заметил, в какой момент перестал замечать усмешки на лицах друзей и отнял руку от груди полностью восстановившего резерв отца. Когда обвил ее талию и требовательно притянул, позабыв обо всем на свете. Он совсем потерял счет времени, как всегда бывало рядом с его удивительной парой. Забылся, почти растворился в ней без остатка. Потому что сейчас в его мире была лишь она. Ее волосы. Ее руки. Аромат меда стал вдруг таким сильным, что у него перехватило дыхание, а рубаха на груди снова начала опасно тлеть…

— Уф! — с некоторым трудом отстранилась Белка. — Таррэн, очнись! Знаю, что трудно. Знаю, что не хочется… подожди… Мм, хотя бы до вечера подожди! Таррэн!

В последний раз притянув ее и сорвав самый сладкий поцелуй, эльф неохотно отстранился. Жадно втянул ноздрями аромат ее волос, помотал головой, избавляясь от наваждения. И, наконец, поднял смущенный взгляд: дети с озорными улыбками шушукались в сторонке, Элиар безмятежно посвистывал, Линнувиэль старательно изучал пол. Шранк вообще делал вид, что ни при чем. Зато владыка Л’аэртэ не просто пришел в себя, а весьма уверенно сидел в соседнем кресле и с нескрываемым интересом изучал пылающие глаза сына.

Тирриниэль выглядел удивительно свежим, бодрым, полным сил. Он снова помолодел и встряхнулся. Венец силы на его лбу полыхал всеми оттенками зеленого, красноречиво доказывая, что полностью заряжен. Лицо посветлело, разгладилось, прищуренные глаза озорно посверкивали… вот только волосы остались белыми. Длинные, красивыми волнами ниспадающие на плечи, но абсолютно седые. Будто пережитое по ту сторону и мимолетная встреча с Ледяной богиней навсегда оставили свой след.

— Кхм… — неловко кашлянул Таррэн, поняв, что увлекся.

Тирриниэль в ответ широко улыбнулся.

— Да нет, все в порядке. Поразительно, как много в вас хранится энергии. Хотя, конечно, я рад, что к своей паре ты все еще не остыл.

— Ко мне невозможно остыть, — пробурчала Гончая, осторожно высвобождаясь. — Если захочу, весь твой лес опустошу и буду продавать остроухих недоумков целыми пачками. Неплохо заработаю, кстати, потому что они будут послушны и тупы, как и положено дуракам.

— Верю, — посерьезнел владыка. — И очень благодарен, что ты никого не трогаешь.

— Нужны вы мне. И вообще, не люблю темных!

— Но одного отдельно взятого темного тебе ничто не мешает обнимать и всячески демонстрировать свое благоволение, — тут же поддел ее Элиар.