— В роще? — изумился Серый. — Да тут болото.

— Сейчас — да. Но тогда это была чудесная дубрава. Получив смертельный удар в сердце, Кощей проклял меня. Обрек на вечную жизнь и вечные страдания. Превратил рощу в трясину. Заколдовал меч, и тот отсек мне голову, — рокочущий голос великана становился все тише. — Вы — первые, кто появился здесь за много–много лет. Я благодарю вас за то, что сняли проклятие — теперь смерть может забрать меня.

Его глаза снова стали мутнеть. Последняя искра сознания мелькнула в них, Синеус посмотрел на меня и произнес:

— Кладенец теперь твой. Будь достоин его!

Веки богатыря закрылись, губы дрогнули, и он замер навечно.

Мы сняли шлемы и долго стояли молча, каждый по–своему переживая его уход. Мне казалось, что с его смертью умерла часть меня. Может, мы как–то связаны? Или, побывав в видениях в его теле, я теперь воспринимаю себя немного Синеусом? Странное, очень странное чувство.

На землю опустились сумерки. Над трясиной зажглись небольшие огни, они плавали в тумане, то появляясь, то исчезая.

— Красота какая! — восхитилась Катюша.

— Не вздумайте туда идти, — строго предупредил филин. — Они заманивают путников в топь.

После этих слов восторженное выражение лица девушки сменилось на озабоченное. Она спряталась за Володькину спину и явно старалась не высовываться, хотя на обратном пути монстров было гораздо меньше. Гнездо пиявок мы уничтожили, трясовницы, к счастью, тоже не попадались. Ну, а с гнусом теперь все складывалось просто: едва заслышав гул, Леха поджигал траву, Раная поливала кусачих извергов светом, и пока обалдевшее облако в панике металось по воздуху, мы быстро пробегали опасный участок, попутно получая вагон экспы.

Я чувствовал, что с Мечом–Кладенцом поднялся на новый уровень силы. Сейчас, с увеличенной атакой, с удвоенным после нектара великанов здоровьем, пожалуй, можно и с Марселем потягаться. Хотя, подозреваю, у него тоже артефактов навалом.

Наконец болото закончилось, и теперь нас со всех сторон обступал лес. Стемнело, приходилось освещать путь факелами.

— Не могу поверить, что все это случилось на самом деле, — сказал Верлим. — Подумать только, я своими глазами видел легендарного Синеуса.

— Да уж, — кивнул Верховой. — Жаль, что он умер. Но мы сделали хорошее дело.

— Ага. Еще бы пожрать, — вздохнул Серый. — А то живот уже к позвоночнику прилип.

— Это точно, — весело подхватил Леха. — Я тоже не прочь расширить свой кругожор.

Все засмеялись.

— Вы так медленно плететесь, что и в самом деле в пути можно сдохнуть от голода, — проворчал Диоген. — Полечу–ка я вперед, попрошу Василису чего–нибудь вкусненького состряпать.

— Темно же, — возразил я. — Расшибешься еще.

— Ох, великий Нариэль, за какие грехи мне такой хозяин? — заголосил он. — Я филин, понял? Ночная птица. Сейчас вижу лучше, чем днем. Слушай, тебе слово «биология» вообще знакомо?

Да, глупость сморозил, факт. Но признаваться в этом не хотелось, я раздраженно дернул плечом, и мой крылатый друг чуть не свалился.

— Тьфу ты! — в сердцах буркнул он, поднялся в воздух и улетел.