Он этот шанс попытался использовать. Но в своем понимании справедливости. Два раза резко дернувшись из стороны в сторону, он и в самом деле сумел толкнуть жрицу в нужном направлении и прижать к себе правой рукой. Несколько неудобно получилось, но громадная силища позволяла подобное человеческое тело смять словно картонную коробку.

И больше ничего не получилось! Мало того, что женское тельце оказалось на удивление упругим и вертким, так еще, когда он начал душить Анику, по цепям пронесся в тело такой поток боли, что Михаил не удержался и дико заорал. В следующий момент он опять оказался распятым, а стоявшая перед ним обнаженная жрица картинно заламывала руки:

– Как же так?! Как же так?! Я к нему со всей душой, со всей лаской, а он что творит?! Дикарь! Предатель! Да как ты посмел черной неблагодарностью ответить на предобрейшее?!

Она продолжала укорять, а Михаил от усиливавшейся боли не мог даже ругательство бросить в ответ. Глаза опять заливала краска бешенства, сообразительность и здравый смысл исчезли, словно их никогда и не существовало, ну а уши только и расслышали последнее пожелание:

– Постарайся скорей образумиться и меня дозваться. Я приду, как только ты начнешь кричать: «Любимая Аника!» Конечно, если не буду слишком занята делами и свалившимися на меня заботами. До свидания, милый! Не забывай о моем к тебе заинтересованном отношении…

Жрица, подхватив свои одежды и колье, поспешила в другую часть своих апартаментов. Она почему-то не сомневалась, что этот парень при подобных пытках болью все равно час или два, но продержится. Твердый орешек! И даже гордилась этим, словно сама его так воспитала.

Ну а пока его будут укрощать подаренные еще в древности автоматические пыточные устройства, можно и душ принять, и в порядок себя привести, да и должное платье для вечерней проповеди подобрать. Все-таки не каждое подойдет к туфлям на высокой платформе и к поясу с кобурой и громоздким наганом. А вид во время молитвы хотелось произвести и на народ, и на императора, который обязательно наведается по такому случаю в храм. Вечером предстояло очень много работы. И только потом можно будет себе позволить опять побаловаться со своей симпатичной живой игрушкой.

Великое божество, которое жестко правило пятью галактиками, курировало и распространяло свое влияние еще на три десятка, считалось еще и дружественным в трех областях Вселенной. Хотя, может, и не так дружественным, как совершенно сходным по своему облику. Потому что подобных созданий существовало всего четыре.

Когда-то подобных разумных имелось очень много, целая цивилизация. Она была многочисленная и воинственная. Четырехрукие кентавры с грозными рогами успели выйти в космос, колонизировать две соседние планеты, на которых под корень извели отличных внешне аборигенов, и уже стали замахиваться на полеты к другим системам. Очень уж им мечталось о звездной экспансии.

Мечта свалилась на них раньше, чем они научились строить корабли дальнего следования. Их систему отыскала научная экспедиция одной из человекообразных рас, прилетевшая на нескольких кораблях. Первый контакт прошел вполне мирно. Люди поинтересовались: «Хотите с нами дружить и сотрудничать?» Кентавры укротили свои природные инстинкты убийства всех, кто на них не похож, и солгали в ответ: «Конечно, хотим! Мы самые мирные, добрые и справедливые! Едим только сено и фрукты!»