И отлично, что у нее в доме нет ни капли спиртного.

– А где хозяин? – первым делом спросил Сева.

– В Мурманске.

– Не выковал еще народное счастье?

– Кует.

– А ты мужиков завлекаешь, значит?

– Завлекаю. Сев, хорош ерничать. Давай к делу.

Он поморщился:

– Да тут такое дело, что боязно начинать.

– Начал уже. Давай.

– Короче, первым делом я потряс судмедэксперта, который выезжал на тот труп, и он мне сказал, что клясться, конечно, не станет, но на бутылку хорошего коньяка с удовольствием поспорит, что парень был из той серии, которую потом вскрыл Ижевский. Эксперт неплохо запомнил тот эпизод, потому что работал над диссертацией по удушениям и хотел, чтобы труп расписали ему, но вдруг отдали Старцевой, а она написала, что это падение с высоты собственного роста.

– Странно.

Ирина проводила гостя на кухню и включила духовку, где стояли бутерброды. Рецепт блюда привезла сестра, бывшая в командировке в ГДР и перенявшая это изобретение экономных хозяек. Старый батон, колбаса по два двадцать, заветрившийся сыр, безвкусные тепличные помидоры – все это в отдельности отрава, но соединенное вместе и прошедшее горнило духовки превращается в изысканное угощение.

– Действительно странно, – повторила она, – но с другой стороны, у всех отлегло, когда смерть признали некриминальной. Это ж сколько работы сразу долой.

– Ну а то! Не нашлось дураков орать: «Старцева, ты ошиблась! Пересмотри!» Наоборот, все были очень рады, кроме эксперта, который проявил себя паникером, увидевшим преступление там, где его нет. Но я не остановился на достигнутом, а осторожненько прощупал оперов, которые вместе со мной работали по делу, и один из них вспомнил интересную деталь: неподалеку от пустыря, где обнаружили тело, находится большой родильный дом, и на проходной там сидит вахтер. Работа у него, как ты понимаешь, не особенно напряженная, основные трудовые обязанности – глазеть по сторонам, так вот он в вечер убийства заметил машину, которая ехала в направлении пустыря, и глубоко задумался, какая у водителя могла там быть цель в такое темное время. И запомнил номер тридцать семь – ноль ноль, поскольку это оптимальный вес для их продукции, то есть для новорожденных.

– Ага, и что дальше?

– Опер тогда сообщил эту информацию следователю и благополучно отбыл в очередной отпуск.

Ирина заглянула в духовку. Сыр на бутербродах уже размяк, оплавился, даже потек, под ним отчетливо обрисовались контуры помидорных кружочков. Готово. Она достала противень и аккуратно переложила угощение на блюдо.

Как ни хотелось ей узнать, что было дальше, Ирина позвала сына, чтобы попил вместе с ними чаю.

В присутствии ребенка не годится говорить об убийствах, поэтому Сева рассказывал Егору, как поживают их с Аней дети, что поделывают, во что играют и как было бы хорошо им вместе поиграть.

Через пятнадцать минут Егор ушел к себе, и Ирина гордо улыбнулась, мол, смотрите, какой у меня деликатный и воспитанный ребенок.

Понятно, что на отдыхе оперативник о работе старался не вспоминать, да и вообще не царское это дело – проверять за следователем. По возвращении на службу на него свалился такой ворох дел, что он и не вспомнил о том эпизоде, и удивительно, что сейчас это всплыло в его памяти.