– Немедленно!

– Никита, я не твоя рабыня.

Лариса посмотрела ему в глаза и вдруг поняла, что ей действительно не страшно.

Примерившись, Никита вдруг сильно дернул ее за руку, так, что она вылетела из-за стола и ударилась головой о противоположную стену.

– Делай чай!

– Нет.

Он повалил ее и крепко прижал к полу.

– Ты что о себе возомнила? – зашипел он. – Не рабыня нашлась. Да я тебя убью, и все. Прямо сейчас.

Лицо его оказалось совсем близко, искаженное злобой, с пустыми, будто сваренными в кипятке глазами. Но Ларисе не было страшно. Совсем наоборот, ее наполняла решимость идти до конца и не сдаться, даже если это будет стоить ей жизни. Она рассмеялась ему в лицо, с удивлением понимая, что ей действительно весело.

Муж отвесил ей оплеуху и зажал рот свободной рукой.

– Да ты знаешь, что есть такая точка, – заговорил Никита почти ласково, – один удар, и тебя нет. Ну что? Ударить? Ударить? И конец, ты сдохнешь.

Набрав побольше воздуху в грудь, она вывернулась из-под его руки и что есть силы закричала:

– Помогите, муж меня убивает!

Никита наотмашь ударил ее по лицу и встал.

– Сука! Заткнись!

– Муж меня убивает! – орала Лариса, радуясь, что выходит громко, в соседних квартирах точно слышно.

Ну а что, она же сумасшедшая, ей можно. Сумасшедшая, пока жива, а как помрет, так Никита станет муж-убийца.

Наверное, он тоже это сообразил, потому что вышел, изо всех сил хлопнув дверью.

Таня вышла замуж и уехала, но скучать по дочери Вере Ивановне было некогда. До свадьбы они слишком волновались, что все сорвется, и не успели прочувствовать предстоящее расставание, а потом облегчение, что все удалось, тоже оказалось всеобъемлющим. Так и не погрустили.

Одинокое, тоскливое и бессмысленное существование, которое она прочила себе после Таниного замужества, тоже не состоялось. Наоборот, навалилось столько всего, что только успевай поворачиваться.

Адвокат, добившийся оправдательного приговора, на дороге не валяется, и Вера Ивановна стала нарасхват.

А ей бы прежний тоненький ручеек дел, чтобы посвятить себя семейной жизни.

Но так всегда – то густо, то пусто.

К счастью, Валентин – человек не только неприхотливый, но, главное, азартный. Работа у него сменная, сутки через трое, а когда свободен, то он с удовольствием вникает в ее дела.

– Жаль, что у нас нет частных детективов, – вздыхала Вера Ивановна, – мы бы с тобой тогда всем показали!

Раньше она прочитывала по две-три книги в неделю, а сейчас специально взяла в библиотеке «Кристин – дочь Лавранса» норвежской писательницы Сигрид Унсет, чтобы чувствовать себя поближе к дочке, и за неделю одолела только первую часть.

Приятно было думать, что места, о которых она читает и которые кажутся ей сказкой, для Тани настоящая реальность, она вживую видит фьорды и хмурое Северное море.

Вера Ивановна представляла, что чувствует сейчас дочка, посылала ей мысленный привет и проваливалась в сон, а Валентин вынимал потрепанный томик у нее из рук.

Иногда ей хотелось позвонить Еремееву и попросить его передать благодарность таинственному Сане, а заодно поинтересоваться, кто это вообще такой, но она быстро давила в себе эти порывы. Алексею Ильичу не хочется лишний раз вспоминать тяжелые минуты своей биографии. Ну а Саня… Есть вещи, которые лучше не знать.