— Добро. Второй пост, как понял, ты не трогал.
— Нет. Сегодня ночью займусь им.
— Хорошо. Учти, Высота, может, я и повторюсь, Теймураз не должен пройти через балку.
Горшков заверил командира отряда:
— Не волнуйся, не пройдет! Если…
Шах тут же спросил:
— Что «если»?
— Если объявится в балке.
— Должен объявиться.
— Тогда все будет пучком. Как у вас?
— Без проблем. Отдыхаем. Еще вопросы есть?
— У меня нет.
— До связи, Высота!
— До связи!
Шах переключил станцию и увидел, как ему отчаянно машет руками штатный связист отряда сержант Мурат Мухатов, рядом с которым, связанные, находились и проводник, и Быцо. Расанов быстро подошел к подчиненному:
— Что случилось?
— Муслима вызывают по связи!
— Вот как?
Расанов повернулся к пленнику:
— Теймураз?
Чеченец кивнул:
— Да!
— Тогда вот что…
Полковник быстро проинструктировал проводника, как следует вести разговор, приставил к его щеке рацию, переключил тумблер, прошептав:
— Говори…
Пленник ответил:
— На связи, господин!
— Что у Ворот, Муслим?
— Отряд Тайпана прошел, насчет Быцо с Али — тишина. Мне кажется, денщик кинул всех нас. По времени он еще вчера должен был выйти на плоскогорье. Но его нет! Чую, сбежал он. Кончил Али и сбежал, тем более случай подходящий подвернулся.
— А если они с Али попали к спецназу?
— Тогда, господин, федералы уже кружили бы здесь. Но их нет.
Теймураз задумчиво проговорил:
— Значит, сбежал, говоришь? Возможно. Иногда и шакал способен напасть на волка. Ладно! На плоскогорье, у высот, тихо?
— Тихо и чисто. В «зеленке» тоже никого нет, птицы летают спокойно, никто их не тревожит.
— Ясно.
— Мне-то что делать? Продолжать торчать среди камней?
— Нет! Возвращайся на базу!
Муслим неожиданно для главаря попросил:
— Господин! У меня лошадь, а в райцентре родственники. Позволь метнуться к ним. Хоть весточку семье сбросят, что жив-здоров. Я быстро. Туда по плоскогорью, а на базу по резервному маршруту. На все не более суток. Разреши, хозяин, очень тебя прошу.
Теймураз, потерявший интерес и к Али с Быцо, и к своему телохранителю-проводнику, думающий сейчас лишь о личной безопасности, разрешил:
— Ладно. Метнись. Но смотри, попадешь в руки федералов, твои родственники умрут!
— Я не попадусь.
— Надеюсь.
И вновь задумчиво переспросил:
— Значит, на плоскогорье все спокойно?
— Абсолютно, господин.
— Ты вот что! Тебе все одно идти к райцентру через равнину. Осматривайся по ходу. И если что, сразу тревожный сигнал мне!
— Конечно, господин! И сигнал подам, и живым неверным не дамся!
— Ладно! Иди. Да поможет тебе Аллах!
— Да поможет он вам, хозяин!
Связь отключилась.
Муслим взглянул на Шаха, спросил:
— Все правильно?
Шах кивнул:
— Да, все здорово!
И отошел от пленника. Теперь Теймураз должен выйти на плоскогорье. И главное, он знает, что в ущелье его никто не будет встречать. Теперь у Костолома вся надежда на группу прикрытия в балке, которую уже частично зачистил Горшков. Но пару боевиков Теймуразу показать надо. Хотя… от балки, с плоскогорья, головорезу не уйти по-любому!
День прошел незаметно. К 20.00 банда Тайпана вышла к брошенному аулу, бывшему пристанищу горящего в аду наемника Хабиба. Отряд Шаха окружил базу моджахедов. Николай с Ветровым на своем участке до конца обработали подготовительную задачу — ликвидировав тыловой пост прикрытия, доставив к Шамсету его подельника Ваху. Напарник старшего поста так и остался лежать под кустом в конце оврага с простреленной из «винтореза» Коляна головой! И в горах, и на плоскогорье все было готово к проведению основной акции. Оставалось дождаться ухода из аула Теймураза и выхода его к роще.