— Я жертва собственной глупости!

— Да ладно. Хотя как знать. Но надеюсь, ты не настолько глуп, чтобы не понимать, что твоя жизнь полностью зависит от того, будешь ли ты помогать нам или нет?

Чеченец поднял глаза на Горшкова:

— О какой помощи вы говорите? Чем могу помочь вам я, ваш пленник?

— Ну, хотя бы тем, что будешь делать то, что мы скажем.

— Это пожалуйста. Все одно от вас теперь не сбежать.

— Правильно мыслишь, Шамсет! Что собой представляют Ваха с подельником?

— Эти давно у Тайпана. Я с ними никаких отношений не поддерживаю.

— Они воевали против русских?

— Да. Напарник тоже. Вообще-то в отряде одни бандиты.

— Только ты хороший, да?

— И я бандит. Правильно сказал ваш товарищ — волк. Но скорее не волк, а шакал.

Гольдин произнес:

— Колян! А тебе не кажется, что этот абрек пытается мозги нам запудрить? Мы поверим сдуру его басням, а в концовке он подлянку в самый неподходящий момент подкинет, а?

Чечен взглянул на Гольдина:

— Плохие слова говоришь, русский. Неправильные. В людях надо уметь разбираться.

Николай указал на торчащую из кармана антенну:

— С кем связь поддерживаешь?

— С Тайпаном.

— А Ваха имеет контакт с главарем?

— Нет. Должен выйти на меня, если что. Я же обязан отвечать на все вызовы хозяина.

— Как часто он запрашивает тебя?

— Как ушел, всего один раз вызывал. Спросил, укрепились ли мы в балке и нет ли на плоскогорье посторонних?

— Что ответил?

— Правду. Укрепились. Посторонних нет.

— Почему дозор передовой не выставил?

— Зачем? Вашего появления здесь не только я, но и сам Тайпан не смог просчитать.

Колян приказал Гольдину:

— Свяжи ему руки и отведи ближе к роще. Этот костер потуши, воняет от него жжеными мозгами, разожги другой, где-нибудь в низинке.

Гольдин поднял Шамсета, обыскал, связал руки, повел на подъем. Чеченец кивнул за спину:

— Тех похоронить бы надо.

— Похоронишь. Завтра. Как положено по-вашему, до захода солнца. Возможно, не только их! Шевели мослами, абрек, не заставляй подгонять.

— Ты злой, русский!

— А ты добрый! Дед Мороз, мать твою! Пасть закрой и молчи до команды!

Ночь горного марша преследования банды Тайпана прошла тяжело, но без эксцессов, передовые дозоры разведчиков без проблем отслеживали боевиков. Да и противник не применял каких-либо дополнительных мер охранения. Люди вымотались, требовался отдых. В это время Тайпан принял решение остановить колонну, объявив привал на поляне недалеко от родника. Шах, получивший сообщение разведки о привале боевиков, отдал и своим бойцам команду на отдых. Бойцы спецназа тут же попадали под кусты, доставая из ранцев пищу.

Шах отошел к ельнику, достал радиостанцию, вызвал Горшкова:

— Высота! Я — Первый! Ответь!

Николай умывался, когда услышал сигнал вызова. Вытер полотенцем лицо, поднял станцию, ответил:

— Высота на связи.

— Доложи обстановку.

— Обстановка нормальная. Посты в балке обнаружены. Их два. Передовой, на входе от рощи, и тыловой, у плато. Первый отработали, пленив старшего передовой группы прикрытия. Он подтвердил, что оставлен здесь для обеспечения безопасного отхода Теймураза. Между ним и Тайпаном установлена связь, но пока ни единого сеанса не было.