– Да не спится чего-то, Верочка… А ты чего поднялась?

– Да я забыла тебе сказать, что у меня на кроссовке подошва лопнула.

– Ничего страшного, Верочка. Завтра пойдем, новые купим. И тебе, и Надюше.

– Ой, мам… А ты что, плачешь?

– Я не плачу! С чего ты взяла? Посмотри на меня внимательно. Ни слезинки, ты что!

– Да… Слезами не плачешь, а душой плачешь, я же слышу… Не плачь, мам. Пожалуйста. Ну хочешь, поговорим, как женщина с женщиной?

Тамара не смогла сдержать короткого смеха – уж больно забавно прозвучало это трогательное «как женщина с женщиной».

– Не, ну чего ты смеешься, мам. Ты думаешь, мы с Надькой такие маленькие и глупенькие и ничего не понимаем, да? А мы все видим и понимаем…

– И что же вы такое видите и понимаете, интересно? – с опаской спросила Тамара.

Верочка вздохнула, поправила на плече бретельку коротенькой ночной сорочки, села за кухонный стол. Тамара села напротив нее – ждала ответа. И удивленно взметнула брови вверх, когда Верочка стукнула ладошкой по столу и произнесла решительно:

– Папа нас не бросит, мам! Не бойся! Он не такой!

– Верочка, да с чего ты вообще…

– Ой, мам, не надо! Я ж тебе объясняю – мы с Надькой не маленькие! Дети быстро взрослеют, мам. Раньше в тринадцать лет вообще замуж выдавали, считалось, что это норма.

– Ну, то раньше было…

– И все равно, мам! Не надо нас считать маленькими, пожалуйста! Мы все видим и все понимаем! И потому говорю тебе – не бойся! Папа нас не бросит!

– И все-таки… С чего ты взяла, что папа…

– С чего, с чего! Да вы оба с папой другие стали, вот с чего! У тебя глаза все время грустные, папы часто дома не бывает. А еще он рассеянный такой стал. Спросишь о чем-нибудь, а он не слышит, думает о чем-то своем. Или о ком-то… По всем признакам получается, что у папы на стороне женщина завелась.

– Хм… – нахмурилась Тамара. – Завелась…

– Мам, не придирайся к словам, а? Я знаю, что ты сейчас скажешь – мол, это тараканы заводятся, а женщины на стороне просто присутствуют. Но мне почему-то именно так хочется сказать про эту тетку – завелась… И тапком ее прихлопнуть хочется! Но ведь не прихлопнешь, правда? Если бы все было так просто…

– Понятно, – кивнула Тамара. – Значит, вы с Надей сделали такой вывод…

– А какие еще могут быть выводы, мам?

– И ты, стало быть, утешить меня решила, да?

– Да не утешить, а успокоить! Чтобы ты не надумывала себе ничего страшного! Наш папа может увлечься кем угодно и когда угодно, пусть! Но тебя никогда не бросит! Потому что таких, как ты, не бросают!

– Каких – таких?

– Любящих, преданных и верных, вот каких. А еще добрых, умных и спокойных, – всерьез разошлась девочка. – Да ты даже голоса повысить не умеешь, у тебя любой вопрос получается уладить по-хорошему! Я и не слышала ни разу, чтобы вы с папой ругались. А такой семейный комфорт очень мужчинами ценится, мам. У нас в классе почти у всех родители ругаются, а нам с Надькой и рассказать нечего. Знаешь, как плохо ребенку, когда отец с матерью переругиваются через его голову? На него же вся их злость осадком выпадает, как радиационный дождик. А у нас в доме хорошо, тепло и сухо в этом смысле. И все благодаря тебе, мамочка! Да ты сама себе цены не знаешь, вот что я хочу сказать! А надо бы знать-то!