“О, - подумал я, - целая генерала ИСБ, солидно!”

Оглядев кабинет, та чуть кивнула в мою сторону, затем уточнила, - Пётр Иванов?

- Так точно, - бодро заявила оперша, - ведем допрос относительно террористической деятельности…

- Я его забираю, - перебила ту генерала, не став дослушивать.

- Но… - опешившая от такого иэсбешница даже не сразу нашлась, что сказать, - госпожа генерала, допрос еще не окончен.

- Не важно, - отрезала хмуро большая начальница (а кем она еще могла быть), - дело Иванова забирает, как и его самого, канцелярия ЕИВ.

- Но…

- Капитана, - снова оборвала ту генерала, - это дело больше не ваше, поэтому допрос окончен. Вещи все при нем?

- Так точно, - уже тише ответствовала, резко потерявшая пыл и задор женщина.

- Тогда за мной, - рыкнула генерала уже мне, - и наручники с него снимите.

- Погодите, - подал голос я, - а пальто?

- Там осталось твоё пальто, - скривившись, махнула куда-то в сторону оперша и я понял, что оно так и висит в том самом подвале, где сам себя перехитривший Рубинштейн организовал тайный мужской клуб. Если конечно его давно не прибрали к рукам какие-нибудь бомжи.

Путь на свободу был куда короче, чем до камер в подвале и уже через пару минут я оказался, на залитом солнцем заднем крыльце здания, возле которого был припаркован наглухо тонированный фургон.

Стоило мне сделать шаг, ежась от легкого морозца, в влажном климате Питера пробиравшего до костей, как боковая дверца тут же отъехала в сторону и из салона пахнуло теплом.

Поспешив быстрее забраться внутрь, я сел на первое попавшееся сиденье и встретился глазами с женщиной напротив.

- Ну здравствуй, Пётр, - восточный тип лица и чересчур мягкий говор вот что я заметил прежде всего, а затем, она протянула руку и представилась сама, - можешь звать меня Виктория, я представитель канцелярии Её Императорского Величества, и нам с тобой о многом, сейчас предстоит поговорить

- Ну и что ты думаешь? - спросила оперша напарницу, глядя в окно на отъезжающий фургон.

- А что тут думать, у нас опять его забрали, теперь канцелярия. Чем же он им всем так важен?

- Угу, - буркнула первая, - и им и Кентавру. Не находишь это странным?

- Допросить бы его, по настоящему, - мечтательно произнесла вторая, - он ведь точно знает, по глазам видела.

- Мда…

Внезапно дверь кабинета распахнулась и в проходе возникла фигура начальницы их отдела, полковницы Киреевой.

- Петрова, Боширова, - требовательно произнесла она, - со мной к генерале, бегом!

- Началось, - устало произнесла первая.

- А у вас и не кончалось, - ответила резко полковница.

После разговора с Викторией, я остался в двойственных чувствах. Во первых, с одной стороны меня похвалили, за организацию просветительского процесса, с другой стороны за неё же и поругали. Во первых, как оказалось, ни в коем случае нельзя было устраивать всё тайно, только полная открытость и официальное разрешение от соответствующего цензурного органа на размещение подобного в ГИС. Никакой самодеятельности, в общем.

Не выдержав, я все же признался, что идея подобного изначально была не моя, а Хаима Иосифовича, также невинно пострадавшего от произвола зловредных иэсбэшниц. Не удержавшись, наябедничал по полной на них. Виктория обещала разобраться. Плохо было только-то, что фамилий этих двух женщин, кроме звания одной из них - капитана, я не знал. С другой стороны, та же прапорщица следившая за камерами, по любому была в курсе, так что отвертеться не должны были. На том я и успокоился.