- Петр Иванов, - протянула та, что сидела, - ну садись, чего встал.

- Сесть я всегда успею, - буркнул аккуратно присаживаясь на стул сбоку.

- Даже так… - официры переглянулись между собой. А затем, та, что стояла сзади, схватила меня за скованные запястья и с силой дернув вверх, почти выворачивая мне руки, заставляя вскрикнуть и согнуться, резко прижала мою голову к столешнице.

- Петя, - зашипела она мне в ухо, - ты не понял что-ли, куда попал? Нам тебя раздавить, только пальцами щелкнуть.

- Я буду жаловаться!

- Кому? - коротко и зло хохотнула первая.

Но если они думали, что я начну как дурачок вопить бессвязные угрозы, то ошиблись, сев на место и зло зыркнув на садистку сзади, я максимально спокойно произнес, - Заявление на незаконное задержание и превышение полномочий будет направлено на имя начальницы вашего управления, с копией, в канцелярию ЕИВ, а также подан будет рапорт начальнице академии курсатой которой я являюсь, и направлено письмо боярыне Златолесской так как я её воя.

- Ух, я аж прям испугалась, - раздалось сзади, а та, что сидела за столом, внезапно улыбнулась и произнесла:

- Малыш, ты у нас тут по обвинению в участии в террористической деятельности. Так что можешь писать хоть куда, пока мы с тобой не закончим, никто и ничто нам помешать не сможет.

И такой уверенный был у неё тон, да и сам взгляд, что я невольно поежился, представив перспективы. Была слабая надежда, что они таки разберутся, что никакой я не террорист, но слишком уж они уверенно говорили. Мда, дела…

- Я не террорист.

- Ну да, а кто тут речи о превосходстве мужчин двигал?

- Так вы слышали, - обрадовался я.

- Конечно слышали, - хмыкнула иэсбэшница.

- Ну тогда вы точно должны понимать, что я не террорист.

- Все не так просто, Петя, - тут женщина достала сигареты и, закурив, выдохнула струю дыма мне в лицо, заставив поморщится. - Есть ведь разные виды террора. Есть активный, какой любит твой дружок Кентавр, убить кого-нибудь, что-нибудь взорвать. А есть пассивный, когда вот такими речами, медленно но верно подрывают общественные устои, нормы морали, ставят под сомнение само государственное устройство.

- Я не ставил, - вякнул было я, попытавшись влезть в монолог, но только получил подзатыльник и замолк, прикусив язык.

- Ставил, ставил. Кто высказывал сомнение в абсолютности руководящей роли женщин? Это можно как покушение на императорскую власть расценить.

- Да я не в том смысле, - не на шутку перепугавшись, быстро, пока дали возможность, заговорил, - вы не так поняли, я лишь хотел сказать, что мужчины тоже вполне могут работать и быть руководителями не хуже женщин.

- Эх, Петя-Петя, значит ты утверждаешь, что к террористам и деятельности незаконной организации - “Мужской освободительной армии”, не относишься?

- Не отношусь, конечно, - закивал я, - И кто такой Кентавр, знать не знаю.

- Да ну? - деланно изумилась иэсбэшница, - неужели? А вот это фото видишь? - Она достала из папки на столе крупный снимок, на котором я узнал пляж на озере под Екатеринбургом где на меня было совершено покушение. Слегка размытый, он всё-таки позволял разглядеть мою фигуру у ограждения, фургон с распахнутыми дверцами и фигуру человека возле него с протянутой в мою сторону рукой.