Но к вечеру я все-таки не выдержала. Вскрыла, достав сложенный пополам исписанный мелким почерком лист. 

"Здравствуй, Ксюша! Не знаю имею ли я право называть тебя дочерью, если не воспитывал и не знал о твоем существовании до недавнего времени. И вряд ли ты примешь мои оправдания, тем более, что прошло столько лет. 

Если бы можно было повернуть время вспять, вернуться в прошлое и все исправить, клянусь, я бы все отдал за эту возможность. 

Я любил твою маму. Очень любил. Но молодость и амбиции сыграли злую шутку, подменив ценности. Мне не хватило ума, а потом и смелости, чтобы вернуться, выяснить причину ссоры и жениться на любимой женщине. Тогда бы я точно не пропустил новость о том, что у меня будет дочь! 

Но, увы! Судьба распорядилась по-другому. И о тебе я узнал лишь спустя много лет, когда отцом тебе стал совсем другой мужчина, заменив меня. 

Я так и не решился рассказать тебе об этом лично. И, если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет на этом свете. 

Все, что я могу сделать - это обеспечить тебе и твоим детям безбедное будущее. Может быть, хотя бы так частично заглажу свою вину перед тобой. 

Смешно и грустно: я зарабатывал и строил свою империю для потомков, которых, кроме тебя, Бог так мне и не дал. Я столько лет мечтал о детях, не зная, что у меня есть ты. 

Может быть, когда-нибудь, хотя бы в мыслях, хотя бы однажды ты назовешь меня Папа. Я хотел бы на это надеяться. Как и то, что ты придешь на мою могилу. 

А у твоей мамы прощения просить я буду уже лично. На небесах."

 Я сидела, потерянная, держа в руках письмо и ревела.  Письмо промокло от слез. Они непроизвольно катились из глаз и огромными мокрыми каплями расплывались на бумаге, застилая скачущие буквы. 

Мне было жалко Артура, себя, маму, папу. Всех, кого затянула эта воронка судьбы. И я так и не смогла определиться как мне быть дальше. 

Простить Артура и принять его подарок? Или плюнуть на все и пускай катится туда, где был все эти годы? 

 – Эй-эй-эй, ты чего плачешь? – Теплые руки любимого мужчины обняли за плечи, разворачивая к себе. – Ксюша, что не так? Малышка? 

Я ткнула пальцем в письмо, спрятав лицо у него на груди. 

 – Тяжело все это. Принять. Переосмыслить. Решиться. 

 – На что? 

 – На все. Что я буду делать с этим наследством? Ты видел сколько там, в цифрах? Да меня сожрут местные акулы за пару дней! 

 – Не сожрут, – ласково погладил по голове, – это только вначале страшно. Наймешь толкового директора, потом сама войдешь в курс дела. Научишься. В бою всегда легче, чем в теории. 

 – Ты мне поможешь? – подняла на него глаза, встречаясь с ласковым, любящим взглядом. 

Который верил. 

 – Я всегда буду рядом. Поддержу и подскажу. Даже не сомневайся! 

 – Подожди! Нанять толкового директора... – задумалась на мгновение. – Заключить с ним контракт... У меня даже образец есть! Чтобы никаких личных отношений на стороне, чтобы двадцать четыре на семь – рабочий день, чтобы... 

И неожиданно рассмеялась, заметив, как по мере перечисления Дима меняется в лице, становясь темнее тучи. Мне в последнее время стали нравиться его вспышки ревности. Он становился таким милым в этот момент!