– Вот как?

– Но не уверена.

– Ну тогда ладно, валяй. – Пейрак уже нагло задрал вверх мою футболку и языком вырисовывал по груди замысловатые рисунки.

Вдохнула побольше воздуха, набралась смелости и выпалила:

– Ты действительно заставил жену сделать аборт?

Медленно, очень медленно Дима опустил край футболки, убрал руки с моего тела и откинулся на спинку стула. Его лицо стало напоминать каменную маску. Взгляд потемнел, и желваки на скулах заходили под кожей.

– Не понял? – качнул головой.

Мне стало не по себе. Я слишком поздно поняла, что, наверное, не стоило касаться этой темы. Либо же нужно было заходить издалека, а не бить вот так в лоб. Напрямую.

Но отступать уже поздно.

– Твоя жена незадолго до аварии сделала аборт, ведь так?

– Сделала, – припечатал одним словом.

– По твоей просьбе?

Почему я себя сейчас полной дурой почувствовала?

Смотрела на него и понимала, что неправда это. Даже без его подтверждения это стало ясно как божий день. Не требовал он от жены аборта... Не мог!

Усмехнулся своей фирменной ухмылкой. Горько, с разочарованием.

– Я не заставлял ее убивать ребенка. Оксана вышла замуж не за меня, а за мои деньги. И все это время встречалась параллельно со своим бойфрендом, с которым задумывала всю эту аферу. Она сама не знала, от кого была беременна. – Помолчал, откинув голову назад и прикрыв веки. – Когда я узнал о ее изменах, она уже была беременна. Она сливала информацию нашим конкурентам. Хотела и там урвать, и с меня хороший куш поиметь. Собственно, на этом она и прогорела. Поймала ее служба безопасности, а когда установили слежку, узнали все остальное. Я пытался решить вопрос мирно. Сказал только, что если ребенок окажется моим, то он останется со мной. Потому как Оксана уже тогда пыталась шантажировать и спекулировать этим. И почему-то я не был уверен в ее материнском инстинкте. Я даже готов был заплатить ей отступные. Ну, а если не мой, то... разошлись бы наши пути по разные стороны. Я не знаю, что произошло в тот день. Может, ее подельник бросил, может, гормоны взбунтовались. Кричала, что я урод, что ненавидит меня, что я сломал ей всю жизнь и она избавится от моего... – Дима тяжело вздохнул. – От маленького ублюдка, как она сказала. Я сорвался, несмотря на важные переговоры. Пытался дозвониться до врача. Но, когда приехал, было уже поздно. Оксана поехала в другую частную клинику. Пока я искал ее... В общем, не успел.

Слова давались ему тяжело. Словно камнями падали, придавливая, мешая дышать.

– И в тот день вы попали в аварию...

– Да. Ее в машине накрыла другая истерика. Понимание того, что она натворила. Зацепило и меня.

– Дима, это была роковая случайность! – прошептала потрясенно, осознав, какую боль он испытывает каждый раз, вспоминая прошлое.

– Я – урод, – открыв глаза, выдохнул Пейрак. – Именно это она кричала мне перед аварией. И я им стал, как видишь. Ее слова материализовались. Отпечатались на мне пожизненным клеймом. Я каждый день это читаю в глазах сотрудников, прохожих, в отражении зеркала. Что ты почувствовала, когда увидела меня в первый раз? Отвращение? Страх?