– Так я же не настаиваю, – смутился Караган, – ты у нас командир.

Они спустились в котловину, поросшую густым лесом. Хвойные породы здесь уживались с лиственными, скалы вырастали среди деревьев. Время летело как угорелое – на часах три ночи, не за горами бледный рассвет. Покатые валуны, похожие на яйца доисторических животных, громоздились на краю обрыва. Круча сгладилась, сомкнулись две части леса – ельник и осинник. В скалах чернели пещеры. Сделали привал в одной из них – вползали по очереди, прижимаясь к холодным стенам. Тихие голоса отдавались эхом.

– Ну, и местечко, – бормотал Цветков, ощупывая стены, почву под ногами. – Повсюду – бесполезные ископаемые, чтоб их… Слушайте, здесь, кажется, провал, я лучше пересяду…

Отдохнув, они выползли наружу, скатились в канаву с каменистой площадки. Плотный лес возвышался со всех сторон. Здесь была странная акустика, изобилующая «глухими» зонами.

Каркнула ворона, перелетела на соседнее дерево. В этом лесу они точно были не одни. Однако ничего определенного – звуки доносились со всех сторон и вместе с тем ниоткуда, – голоса, крики, что-то похожее на работу мотора или генератора. Это могло быть совсем рядом или очень далеко…

Группа медленно углублялась в урочище. Неоднородный лес лишь со стороны казался плотным и непроходимым. В нем хватало свободных от растительности участков. Чавкал мох под ногами, но болот пока не было. Иногда попадались тропы. На этих участках бойцы садились на корточки, включали фонари, видели следы кирзовых сапог, находили окурки. На тропах старались не задерживаться, уходили в чащу.

Как-то муторно становилось на душе. Они забрались в самую глушь, а толком ничего не выяснили. Иногда немецкая речь раздавалась совсем рядом, они замирали, сливались с деревьями. Но никого не видели – возможно, подводила акустика. Временами возникал гул, и казалось, он доносится отовсюду. Снова делали остановки, обсуждали ситуацию.

Павел был уверен, что, сколько бы немцев тут ни находилось, у них должно быть что-то вроде штаба, жилья для офицеров, возможно, радиоузел. Урочище обширное, им только кажется, что они далеко ушли. Скорее всего, и трети пути не одолели.

Небо уже серело, появлялись очертания предметов. Тропа уходила вниз. По курсу журчал ручей. Офицеры вышли из чащи на небольшую поляну. Здесь вился ползучий кустарник с остроконечными листьями. Из-под массивного камня вытекал ручей, бежал по каменистому руслу и метров через десять пропадал в лесу. Трава была примята, на другой стороне ручья валялось поваленное дерево с сухими ветвями.

– Быстро пьем, споласкиваемся и уходим, – сказал Павел. – Местечко, похоже, популярное.

Оперативники опустились на колени, жадно пили, оттирали испачканные лица. Наполнили опустевшие фляжки необычайно вкусной водой. Павел в изнеможении опустился в траву.

Резкий окрик подбросил его с места!

– Курт, не отставай, что ты там плетешься? – кричали на немецком языке, совсем рядом. Подскочили все, застыли с вытянутыми лицами. Попили, называется, водички…

За деревьями трещали сучья, доносилось сиплое дыхание. По тропе, которой они недавно воспользовались, шли несколько человек. Пока они были за деревьями, за стеной вьюнов-паразитов, но вот-вот появятся здесь. Пять-шесть секунд…