– Не надо демагогии, товарищ майор, – поморщился Цапков. – Что стоит за вашим многословием? Похвастаться нечем, что мы и констатируем. Факт сотрудничества генерала Серова с вражеской разведкой вскрылся случайно, однако улики серьезные, и у следствия нет сомнений, что в ряды нашего командования затесался махровый враг, который нанес нашей боеспособности серьезный ущерб. Серов изобличен – со всеми, как говорится, потрохами. А с ним – и его ближайшие подручные. Возможно, мы опоздали, но лучше поздно, чем никогда. Однако мы слышим из разных источников, что вы не согласны с доказанным фактом, всячески ему противитесь и распространяете досужие слухи, что генерал-майор Серов пал жертвой провокации, которую затеяли чуть ли не немцы. Хорошо хоть наших не обвиняете, Павел Игоревич.

– Во-первых, капитан, – сказал Кольцов, – это мое личное мнение, на которое я имею право. Во-вторых, я нигде об этом не кричу и никого не склоняю на свою сторону. В-третьих, оперативный отдел прорабатывает все версии, и уж простите покорно, что одна из них связана с невиновностью генерала Серова.

– Да не имеете вы права на это мнение! – повысил голос Цапков, и он задрожал на истерической ноте. – Мы должны быть едины в своих мнениях перед лицом недобитого врага!

– Спокойнее, капитан. И давайте не будем уточнять, кто здесь занимается демагогией. Версия о предательстве генерала держится на показаниях одного человека – кстати, немца. Могу привести ряд убедительных аргументов в пользу своей версии, но не буду – ведь вам это не надо, так? Есть установка, спущенная сверху, и вы ей прилежно следуете. У вас есть полномочия произвести мой арест, или я могу идти работать?

У капитана госбезопасности побелело лицо. Не было у него никаких полномочий – только приказ прощупать.

– Ну, хорошо… – Цапков расслабился, – вернемся к инциденту, случившемуся на прошлой неделе. Конвой Серова, проводившего инспекцию, попал под удар диверсионной группы и практически весь был уничтожен. Выжили генерал, вы… и еще один человек из вашей опергруппы.

– А этот случай с какого бока? – нахмурился Павел. – Генерал чуть было не попал в плен… что, кстати, плохо вяжется с обвинениями в его адрес. Если уж на то пошло, Серов важнее немцам здесь, на своем посту. Зачем он им там?

– Конкретная группа диверсантов могла и не знать, кем является Серов. Насколько я знаю, подобными данными владеют от силы несколько человек из разведки, разве не так? Так что не морочьте мне голову. Вы спасли Серова, верно? Потом подтянулся ваш подчиненный… Не надо юлить, товарищ майор, генерал Серов попал в плен. И вы попали вместе с ним. Вы оба там были. Как ни грустно это признавать, но факт остается фактом. И если бы вовремя не подоспел ваш капитан Караган…

– Это был самый короткий в мире плен, – пошутил Павел. – Может, полчаса или даже меньше, причем большую часть времени мы провалялись в беспамятстве. Трудно за это время склонить нас на сторону Германии, снабдить инструкциями, явками, паролями…

– Вы снова ерничаете, – сделал нажим Цапков. – Это такая натура, товарищ майор – когда нечего возразить, начинаете ерничать?