– Мне уже ничего не надо, – простонала Галя, – это просто ужас. Леська лавку открыла, велела: «Переоденься здесь, на кухне тесно, потом иди в служебку, вон дверь, жди там, я принесу нам кофе. На первом этаже в баре Володька работает, я ему нравлюсь, он бесплатно сделает два больших капучино. Запру тебя, сиди тихо». И утопала. А я… а я… а я…

Галя всхлипнула.

– Оделась как Хиония, открыла дверь в кухню. А там!.. Тетя Ника на столе! Мертвая! У меня в глазах потемнело!

– Ты дура безголовая? – взвилась Леся. – Она жива! Ее в больницу увезли!

– Я думала: она все, – заплакала Галя. – Так странно лежала! Посмотрела я на нее, и темно стало!

– Вот дура! – злилась Николаева.

– Вечеринка вчера удалась? – неожиданно сменил тему беседы Никита.

– Да, – засияла улыбкой Леся, – мы суперски повеселились!

– Что пили? – спросил детектив.

– Вино, – ответила студентка, – пришло пятнадцать человек, вся наша группа, каждый принес бутылку. Серега коктейли делал.

– А на закуску что? – не утихал Никита Павлович.

– Орешки, попкорн, – перечислила Николаева, – вообще-то я всех не жрать звала, а потусоваться.

– Вероника Матвеевна любит выпить? – снова резко сменил тему разговора Кит.

– Она не может, – ухмыльнулась Леся, – понюхает стакан – и готова! У тети неприятие спиртного.

– У Вероники Матвеевны есть какие-то хронические болезни? – присоединилась я к беседе.

– Вроде нет, – ответила племянница, – она не жаловалась!

– Некоторые не жалуются и внезапно умирают, – оптимистично сказал мой спутник. – Перед отъездом Вероника как себя вела?

– Она съела три сосиски, яичницу, два куска хлеба с маслом, выпила чаю и сказала: «Я не наелась», – отрапортовала Леся, – весь холодильник сожрала и не поморщилась. Ну, просто совсем больная и плохая. И с собой похавать взяла, бутеров гору сделала, бутылку фруктового чая прихватила.

Я осмотрелась по сторонам.

– На столе стоит кувшин. Зачем он тут?

– Вероника из него на сеансах всегда пила, – ответила девица, – торжественно так объявляла: «Сейчас глотну воды перемещения, уйду, чтобы вас не напугать своим исчезновением. Сидите тихо, ждите, я вернусь в образе Хионии».

– Но здесь кружки нет. А на кухне их несколько, – сказала я.

– Три чашки всегда стоят у чайника, – уточнила племянница Фоминой. – А ее личная в кабинете. Наверное, ее Галка унесла.

– Зачем? – удивился Никита и посмотрел на Морозову.

– Ничего я не трогала, – пролепетала та, – переоделась, вещи в сумку сложила, спрятала ее в шкаф, открыла дверь в кухню. А там жуть!!!

Я взяла кувшин.

– Можно его забрать?

– Да, – разрешила Олеся, – он две копейки стоит, выглядит как стеклянный, а на самом деле пластиковый.

– Непременно вернем его, – пообещал Никита.

Детектив сразу понял, что я хочу отдать на экспертизу сосуд, на дне которого осталось немного жидкости.

– У кого есть ключи от лавки? – спросил мой спутник.

– У тети, – ответила Олеся и потупилась. – А зачем вы спросили про ключи?

Никита начал ходить по комнате.

– Скажи, Фомина аккуратная? Или неряха? Ходит в несвежей блузке? Грязной обуви? Не моется?

– Да вы что! – возмутилась Леся. – Тетя чистюля каких поискать. Перед тем как из дома выйти, всегда отгладит и юбку, и кофту.