Я сидела, глядя на эти три бумаги, и до меня постепенно доходило, какая бомба лежит у меня на коленях, уютно тикая часовым механизмом. Причем эти три документа представляли собой бомбу именно в совокупности, в сочетании.

Первый документ являлся перечнем крайне заманчивых помещений, за которые любой здравомыслящий бизнесмен с готовностью выложит кругленькую сумму. Второй документ предписывал какому-то ответственному лицу отдать права реализации этих лакомых кусочков известному мне «Домовенку», якобы выигравшему закрытый тендер. То есть отдать «Домовенку» всю прибыль, которая возникнет при этой реализации, все те деньги, «белые» и «черные», которые выложат будущие хозяева помещений за право их приобрести или арендовать.

А выиграл ли действительно «Домовенок» этот тендер, то есть закрытый аукцион на право проведения сделки, – это большой вопрос. На то этот тендер и закрытый, чтобы можно было втихую подтасовать его результаты и объявить победителем того, кто тебе больше заплатил. Тем более что агентство «Домовенок» – маленькое, незначительное, даже по словам собственного директора, и выиграть реальный конкурс у крупных солидных фирм вряд ли смогло бы.

Третий документ в моей коллекции, фактически не имеющий отношения к махинациям с недвижимостью, играет тем не менее очень важную роль. На нем стоит та же подпись, что и на первых двух, но на этот раз подпись расшифрована, то есть автор первых двух документов назван по имени, по фамилии и по должности: «заместитель председателя КУГИ А. И. Березкин».

– Александр Иванович, или Алексей Ильич, или Аристарх Ипполитович – выяснить не составит труда, поскольку должность названа, и вряд ли этих заместителей так много, – проговорил Мишка, словно прочитав мои мысли.

Однако удивлению моему не было предела: из этих трех бумаг совершенно отчетливо явствовало, что «Домовенок» самым непосредственным образом причастен к махинациям с недвижимостью, как я и заявляла в своих прежних статьях.

– Значит, я совершенно права и незачем обвинять себя в смерти человека, – вздохнула я.

– А я о чем? – подхватил Мишка. – Тем более результаты вскрытия какие-то двусмысленные…

– Но ведь Ахтырский пришел ко мне на встречу именно для того, чтобы продемонстрировать свою невиновность, непричастность к спекуляциям объектами нежилого фонда, – тянула я.

Я вспомнила его последние слова:

«Я согласился с вами встретиться только для того, чтобы показать бумаги, достоверно доказывающие, что мое агентство совершенно непричастно к этим махинациям».

Но эти бумаги, напротив, доказывают причастность «Домовенка» к этим махинациям, причем так убедительно доказывают, как будто их специально подготовил кто-то, весьма заинтересованный потопить агентство.

– Ахтырский боялся, очень боялся, – задумчиво проговорила я.

– И не зря он боялся, – подхватил Мишка, – вон, как оно все обернулось.

– Значит, пока все было шито-крыто, они проворачивали свои махинации. А как только вылезла я со своими статьями, агентство засветилось, и органы стали что-то подозревать. Ахтырский рассудил так: они-то там в КУГИ, начальство, как-нибудь отмажутся, а его подставят, а возможно, и убьют, чтобы не трепался.