– Я директор Хоукс. Чем могу помочь?

– Мой сын, Люк Вернон. Его, похоже…

– Отчислили, – подсказала директор.

– Восстановите его. Немедленно.

– Простите, не могу. – Директор одарила Либби холодной улыбкой.

– Люка ни разу не отстраняли от занятий, ни разу не оставляли после уроков. С ним никогда не было никаких проблем. И его отчислили?

Улыбка директора заледенела еще сильней.

– По словам учителя физкультуры, ваш сын отказался выполнить задание в соответствии с инструкцией. «Грубое нарушение субординации» – по-моему, учитель выразился именно так.

– Нарушение субординации? У вас тут что, армия?

– Нет, миссис Вернон. Старшая школа.

– За такое не положено даже после уроков оставлять! Кроме того, у вас есть лишь слово учителя против слова Люка, а я верю Люку. Поэтому, если не хотите возбуждения судебного иска, – Либби подалась вперед, – предлагаю вам быстренько отменить приказ и вернуть моего сына на занятия. Иначе вы пожалеете о своем грубом непрофессионализме.

– Давайте пройдем ко мне в кабинет, – предложила директор Хоукс. – Обсудим все в спокойной обстановке.

– Меня и тут все устраивает. – Либби оглядела канцелярию. – Для иска понадобятся свидетели. Кстати, муж у меня юрист.

– Пойдемте ко мне. Уверена, мы сумеем решить недоразумение по-хорошему. – Не переставая улыбаться, директор жестом пригласила Либби за стойку.

– Ладно.

Либби следом за директором пересекла приемную, шагнула в открытый проем, за которым начинался куцый коридорчик, и нерешительно замерла, переводя дыхание. Из воздуха словно резко выкачали весь кислород. Холода Либби не ощутила и кондиционеров нигде не заметила, однако по ее коже вдруг пробежал мороз. Сердце гулко забилось. Коридорчик – пусть даже короткий и хорошо освещенный – показался ей жутче любого длинного темного прохода.

Нет, он был не жутким.

Он был ненормальным.

Либби с трудом сдвинулась с места и пошла дальше. Ее чуть повело, ноги стали ватными.

Джоди Хоукс распахнула двери в свой кабинет, приглашая посетительницу внутрь.

Что это такое?! Либби медленно сделала шаг. За спиной глухо щелкнула дверь. Ничего себе… Разве так должен выглядеть кабинет директора школы? Гостья пораженно оглядывала лиловые полосы на стенах, испачканную поломанную мебель, грязное окно, растрескавшийся бетонный пол. С потолка свисала одинокая голая лампочка с нарисованной на ней хмурой рожицей. Пахло гнилыми фруктами.

Директриса обошла кривобокий исцарапанный стол, выдернула из лежащей на нем кучи хлама бамбуковую трость и ткнула ею в шаткий складной стул, покрытый ржавчиной.

– Задницу сюда! – скомандовала хозяйка кабинета.

Либби покорно села. Разыскивая директора, она злилась, жаждала крови и кипела от праведного гнева. Теперь же, пройдя по странному коридору и увидев этот непостижимый кабинет, Либби испугалась и пала духом. Соотношение сил изменилось. Она подняла глаза на директрису, застывшую с тростью возле стола.

– Ваш ребенок проявил непокорность! – громыхнула директриса.

Упоминание Люка придало Либби мужества.

– Восстановите его.

– Тихо!

Либби умолкла.

Директриса медленно обошла поломанный стол, вертя трость в руках, встала перед Либби и холодно произнесла: