Моя беда вышла из ворот, опять облила меня презрительным взглядом и направилась к тому самому мажорчику, с которым в прошлый раз уезжала. Но я второй раз не пропускаю одни и те же удары, а потому спокойно заступил ей путь. Улыбнулся. Она вздрогнула еле заметно, но глаз не отвела. Прищурилась насмешливо, а я… Черт… У нее такие глаза были… Тонуть и не выплыть… Я не выплыл… Кто осудит?

- Привет, - сказал я тогда. – Меня зовут Олег. Олег Жаров. Подвезти?

- Привет, - усмехнулась она, а меня тут же от голоса ее сладкого повело, в ушах зашумело… Пропустил-таки удар. Тактика у нее… Бессовестная… Неправильная… Разве можно так живого человека прикладывать? – Олег – это Лелик, да? И чего ты хочешь от меня, Лелик?

- Пусть Лелик… Поехали, прокатимся? И вот… - протянул цветы.

А она мельком глянула, поморщилась:

- Ничего пошлее не нашел? И у меня есть парень, он и подвезет.

- Не подвезет, - мне удалось все же взять себя в руки. Боец я или тряпка? – У него машина сломалась.

- Вроде, целая… - Лара пожала плечами, высматривая своего ухажера. Он, кстати, не особо торопился подойти, ссал, придурок, стоя у своего понтового корыта. Ну разве подходит такое ссылко такой девочке?

Я развернулся, коротко глянул на резко потерявшего цвет лица придурка, прищурился и сказал громко, так, чтоб все окружающие, и особенно один обоссанный окружающий, слышали:

- Не, сломалась, видишь же? Он подойти к тебе не может. Чинит.

Лара оценила обстановку, поморщилась презрительно, и я порадовался, что в этот раз гримаска эта не мне адресовалась, а затем дернула плечиком:

- Ничего. На автобусе доеду.

- Зачем на автобусе? – я все же немного двинулся вперед, опять загораживая проход, - я довезу.

- Нет.

- Почему?

Тупой вопрос, согласен. Но я тогда реально не понимал, почему? Чего ее не устраивает? У меня есть тачка, бабки, я цветы привез. И приставать бы не стал. Сразу.

- Ты мне не подходишь, Лелик, - громко, так, чтоб услышали все, заявила моя беда, - у нас разные весовые категории.

- Чего? – а вот тут я конкретно так затупил, не смог выдать ничего более пристойного.

И Лара расхохоталась звонко и насмешливо:

- Вот об этом я и говорю, Ле-лик! Будь здоров, не кашляй!

Развернулась и пошла к остановке автобуса. По пути к ней присоединилась какая-то мелкая блондинка в джинсовом комбезе, оглянулась на меня, скорчила недоумевающую мордочку, что-то сказала Ларе, и она рассмеялись. Надо мной, естественно. Но в тот момент мне даже не было обидно. Мне было никак. Потому что накрыло с головой.

Длинные волосы, до поясницы, стройные ноги в джинсах, каблуки… легкая походка и запах нежный, куда круче любого цветочного… Смех хрустальный и голос нежный. Кожа прозрачная и губы влажные.

Лучше бы я сдох прямо тогда, у ворот ее универа. По крайней мере, счастливым бы.

3.

После неудачи с машиной Фомы были еще несколько попыток. Цветы. Воздушные, мать их, шарики. Много, много шариков.

Цветы регулярно радовали урны возле универа, потому что она просто проходила мимо.

Над воздушными шариками моя беда изволила долго ржать, а ее мелкая, но, как оказалось, очень злоязыкая подружка ядовито посоветовала посмотреть хроники Олимпиады 80, закрытие. И воспользоваться примером, чтоб всем уже было хорошо.