Сейчас трудно представить, что любую мебель и мелочь тогда нужно было «доставать», а я хотел, чтобы у нее был хороший большой раскладной диван. Слава богу, была у меня знакомая директриса в мебельном магазине, и был куплен хороший диван и установлен на первом этаже.
Света говорила потом, что этот-то диван решил многое, из-за чего она приехала на дачу к «никому не известному Плотникову», как сказала ее дочь.
Я помню наш первый совместный приезд на дачу. Какое чудо встретило нас! Начиная от калитки – кипень высоченных люпинов разных цветов, огромное бескрайнее море. Их раньше не было никогда в таком великолепии и бесконечности! Кто учинил такое к ее приезду? Могу только догадываться и предполагать!
Началась жизнь на даче: покой, воздух и одновременно ужас ее приступов, когда она просила изо всех сил держать ее голову, сжимать виски, чтобы прошла боль и чтобы голова не раскололась! До сих пор это помню, представляю, что могло бы случиться, если бы она была в городе, была бы одна. Но вместе мы все преодолели.
На Новый 1998 год Марго Эскина, всегда устраивавшая замечательные новогодние праздники и для Дома актеров, и для ближайшего круга, в который входили и Александр Ширвиндт, и Михаил Державин, и многие другие актеры, сняла в Сокольниках целый Дом отдыха. И в ночь на тот Новый год я сделал Светочке предложение. А поскольку я не любитель ночной жизни, то, как вспоминает сама Света, сделал предложение и пошел спать, предварительно подарив ей к Новому году потрясающее платье.
Потом я в этом платье снимал некоторых актрис, например, Таню Друбич. Естественно, спросив у Светочки разрешения. Мне просто хотелось сделать этакие «пушкинские» фотографии… Через полгода в Петербурге состоялась наша свадьба.
Мне всегда хотелось вернуться жить в родной город, тем более что у меня было две квартиры, пусть маленькие и некомфортные, но там все было прекрасно тем, что когда я приезжал в Петербург, для меня наступала тишина, потому что городского телефона не было, а мобильных еще не существовало, и это было чудесно. В Москве у нас первые несколько месяцев телефон мог звонить до двух часов ночи, и я даже стал говорить: «Так жить невозможно, давай отключим телефон». В конце концов я все-таки настоял на своем. Пусть звонят днем.
А по поводу новой квартиры в Петербурге все сошлось замечательно. Появилась возможность поселиться прямо в центре, в тихом Поварском переулке. Там строился новый дом. Естественно, денег на это не было, и мы бросились на их поиски. Средства на первый взнос нам собирало пол-Москвы, а мы были в ужасе, не зная, как будем отдавать долги. Однако при наступлении срока очередного взноса или возврата долга каждый раз откуда-то сверху приходила помощь: то поступал замечательный заказ, то у меня покупали целую выставку. Все это время нам помогал, наверное, наш ангел-хранитель – нам удавалось все выплачивать, да и дом быстро строился. И хотя у нас была не самая лучшая квартира в этом доме, но зато открывался замечательный вид на колокольню Владимирской церкви. Сейчас на ней золотые купола, ее прекрасно отреставрировали. Когда я впервые услышал колокольный звон в Петербурге, мне показалось, что город наконец ожил. В Москве колокольный звон – это нормально, там сохранилось какое-то количество храмов с колокольным звоном, а в Петербурге все храмы в свое время лишили голоса.