Когда я снимал Мишу Боярского, я заранее знал, что варианты мушкетеров уже отыграны. И не мной. А я хотел что-нибудь такое, связанное с корсарами, яхтами, парусами, благо у нас в городе было достаточно яхт-клубов. Нашли место на Петровском острове. А тогда у Миши был самый звездный час. Он и сейчас не жалуется, но тогда прошли все эти «Собаки на сене», мушкетеры, театры, все-все-все… И это был первый и единственный раз, когда мои женщины – сестры, племянницы, жена, дочка – узнали, что я буду снимать самого Боярского и попросились со мной на съемку. А у меня тогда была машина «Нива» с московским номером, очень объемная, с большим багажником. Но когда все мои девушки сели, выяснилось, что Мише уже нет места. И тогда я открываю багажник: «Миша, садись». Сел он туда, ноги поджал, сидит.

Едем мы по Каменноостровскому проспекту – это вторая после Невского замечательная магистраль у нас в городе. И вдруг меня тормозит гаишник. Я вышел, мы стоим у капота, и я говорю: «Знаете, я Боярского еду снимать на обложку». – «Какого Боярского?» – «Идите сюда». Я открываю крышку багажника, а там сидит Миша, обхватив руками коленки. И говорит гаишнику: «Здрассти». У того глаза на лоб полезли. А в голове, видимо, мелькнула мысль: «Да кто же этот человек, если он самого Боярского в багажнике возит?!» В общем, нас отпустили. Причем на фотографии Миша в моей рубашке и с моей же гитарой. А его гитара цвета фанеры тоже в кадре немного виднеется.

Мне часто задают вопрос – как я с артистами договариваюсь? Я не договариваюсь – жизнь так складывается. Вот, например, один из мужей Аллы Пугачевой – Саша Стефанович – был моим другом детства. Он и привез как-то Аллу к нам на дачу в Переделкино. Куда до этого каждую субботу привозил «маникух» – манекенщиц. И тут он приезжает с незнакомой девушкой, отводит меня в сторону и говорит: «Так, старик, никаких „маникух“ никогда не было». И знакомит меня с Аллой.

Кстати, первая фотография Пугачевой снималась на той же кухне с плиточкой, где я снимал Высоцкого.

Фотографии Пугачевой и Боярского не зря стоят у меня в альбоме на одном развороте. Я их снимал в 1977 году, а на следующий год выпустили полиэтиленовые пакеты с этими фотографиями – на одной стороне пакета было изображение Аллы, на другой – Миша. Я шучу, что в цивилизованной стране был бы уже Биллом Гейтсом, по крайней мере районного масштаба. Потому что жители всего Советского Союза ходили с теми пакетами, миллионными тиражами они выпускались.

Между прочим, на Алле Пугачевой на фотографии балахон от Славы Зайцева.

Я работаю с камерой много лет и могу точно сказать, что в профессию фотографа входит не только умение снимать, но и умение не снимать. В реальной жизни все очень непросто. Например, в 1994 году я совершил большую глупость – отказался снимать свадьбу Пугачевой и Киркорова. Она тогда позвонила, сказала, что их с Филиппом свадьба будет в Санкт-Петербурге, и предложила снять это торжество. Видимо, в тот момент вожжа попала мне под хвост, и я отказался, хотя понимал, что это знаковое событие…